Демьяновы сюжеты

И тут я, немало озадаченный бесцеремонными нравоучениями, внезапно – в том числе и для самого себя – сгреб Тамару Олеговну в охапку и потащил к дровяному сараю. Обалдевшая от неожиданности, она на протяжении нескольких секунд даже не рыпнулась. Но зато потом с размаху влепила мне кулаком по плечу:

– Ты сошел с ума? Отпусти сейчас же!..

Я поставил ее на землю:

– Разве мы перешли на «ты»? Я что-то не припомню…

И вдруг на крыльцо выскочила разгневанная Раиса Тимофеевна:

– Тома!.. – истерично крикнула она. – Где мой комбинезон?

– Кажется, я видела его на стуле, рядом с вашей кушеткой, – отступив от меня, с невозмутимым видом сказала Тамара Олеговна.

– Пойдем, поможешь…

Они обе прошли в дом, а я, не на шутку огорошенный, поплелся по тропинке, ведущей в сад-огород. Там, вдалеке, почти у забора, граничившего с лесом, виднелась до боли знакомая конструкция самодельного душа – деревянная вышка, а наверху авиационный, подвесной бак для горючего. Очень похожий душ был на участке моего деда, только бак у нас, кажется, был побольше.

Осмотревшись по сторонам, решил подойти к маленькой, бревенчатой избушке. Скорее всего – баня, подумал я, соображая, каким образом до нее добраться.

Внимательно посмотрев на траву, вымахавшую едва ли не по пояс и уже покрывшуюся вечерней росой, посчитал эту затею лишней. Тем более в голову опять полезли бредовые мысли: странная вырисовывается картина. Уж не влюбился ли я на старости лет? Впрочем, почему на старости? Мне же нет и пятидесяти, то есть еще можно вовсю побарахтаться. Только бы найти себя, избавиться от всего необязательного и, без оглядки ринуться в неизведанное, то есть начать все заново. Скажем, с Тамарой, или с такой, как она… А что делать с Илоной? Как прокомментирует мой пируэт Вика? Каким уничижающим взглядом пришпилит меня моя неразговорчивая теща? А тетя Сима?.. И вдруг: а что, если взаправду удастся найти этот таинственный чемодан и получить обещанные десять тысяч? Завтра надо будет изловчиться – прошерстить дом, летнюю кухню, дровяной сарай, баню и непременно поискать за забором, там, где говорила Варвара…

За этими путанными мыслями и застала меня Тамара. Застала врасплох, поскольку подошла неслышно:

– Раиса Тимофеевна уснула, спит как младенец. Но перед тем, как угомониться, пообещала подарить мне комбинезон. Точно такой же, как у нее, унесенный чертями неизвестно куда, – прыснула она, прикрыв ладонью рот. – Подарит сразу, как только мы с Леонидом поженимся, – затряслась она от хохота.

– Вы действительно решили пожениться? – спросил я с наигранной усмешкой.

– Какое там!.. Он не в моем вкусе, да и я по сравнению с Варварой – серая мышь. Прекрасно понимаю мужчин, которые неровно дышат в ее сторону, – улыбнулась она и вопросительно посмотрела мне в глаза.

В доме с шумом открылось окно, послышался истошный голос Раисы Тимофеевны:

– Тома, я проснулась от голода! Свари хотя бы пельмени!

Тамара шумно вздохнула:

– Похоже, она нас пасет…

Сварили пельмени, поужинали. Затем носил из колодца воду в летнюю кухню, так как забарахлил насос. Из-за него – что-то, где-то коротнуло – вырубились пробки. Слава богу, вернуть их в рабочее состояние, было не трудно, понадобилось лишь нажать кнопки. Тамара грела воду в больших, эмалированных кастрюлях на газовой плите и наводила марафет на кухне. За это время Раиса Тимофеевна несколько раз укладывалась на свою кушетку, но быстро вставала и принималась искать исчезнувший комбинезон. Его, завалившегося за этажерку, нашла Тамара.

Наконец окончательно стемнело, на улице повеяло прохладой, а в доме сыростью. Я сходил в дровяной сарай, принес охапку березовых дров и затопил печку. Мгновенно стало тепло и уютно.

– Самое время испить чайку, – сладко зевая сказала Раиса Тимофеевна и принялась меня нахваливать: – Как вы ловко управились с печкой, чирк – и сразу загорелось.

– Ничего удивительного, в детстве и отрочестве каждое лето жил в Сосново у моего покойного деда. Бездельничать дед не позволял, так что навыки сельской жизни у меня прочные и разнообразные. Кстати, ваша усадьба очень напоминает сосновскую…

– Вы там бываете? – спросила Тамара, вернувшись к столу с электрическим чайником.

– К сожаленью, нет. Теперь там живут чужие люди.

– Как это – чужие? – с неподдельной обеспокоенностью, спросила Раиса Тимофеевна. – Почему?

– Так получилось.

– Что, значит, получилось? – Раиса Тимофеевна нервно пожала плечами: – Говорите, уж коли начали!

И я, что называется, припертый к стенке, заговорил, хотя вспоминать эту историю совсем не хотелось:

– Сначала там жили дед и бабушка, потом, когда бабушка умерла, дед и тетя Марта. Мои родители приняли Марту в штыки.

Румяная, статная, на семнадцать лет моложе деда, она раздражала в первую очередь мою мать, которая называла ее гулящей чухонкой. В итоге вспыхнул скандал, и дед показал матери на дверь: но мальчонку оставь. Он из-за твоей дури страдать не должен. Пусть на каникулах живет у меня. Вскоре дед женился на Марте.

– Ишь ты какой проворный! – вставила Тамара Олеговна, и хотела еще что-то сказать, но Раиса Тимофеевна ее опередила: