Демьяновы сюжеты

– Да, на режиссуре, – неуверенно ответил я, заподозрив что-то неладное. – А вы?..

– Демьян, а я здесь немного работаю у библиотекарей. Но сейчас к дневникам добавились еще и заочники.

И тут я сообразил, что это Аглая. Наверно, узнал по глазам.

Спустя несколько лет я услышал от одного литератора:

– У неказистой Аглаи необыкновенно выразительные глаза. Они живут сами по себе, как будто взятые напрокат из скандинавского эпоса. Хотя такие мне встречались и на Вологодчине, где я учительствовал после университета.

Жена литератора поправила:

– Голодные глаза, высматривающие добычу, чтобы перед тем, как сожрать, немного поиграть с глупенькой…

В следующий раз мы с Аглаей увиделись через несколько дней на трамвайной остановке. Был поздний вечер и, выйдя из института что называется без задних ног, решил до метро проехать. Из темноты вышла фигура в знакомом сером, демисезонном пальто:

– Добрый вечер, Демьян, почему так поздно?

– Скоро показ этюдов, готовимся…

Простояв на остановке минут десять и не дождавшись трамвая, пошли до Невского пешком. Назавтра история повторилась, в то же самое время мы встретились на той же остановке и опять пошли пешком. Одним словом, наши вечерние прогулки превратились в ритуальные действия, притом весьма интригующие. О чем бы я ни заговорил, Аглая тотчас подхватывала тему и развивала ее так, как будто специально к ней готовилась. За пять-шесть прогулок я пополнил свои скудные знания об истории и архитектуре города, впервые услышал имена Николая Рериха, Коко Шанель и композитора Олега Каравайчука. Но, пожалуй, более всего меня поразили ее рассказы о фауне и флоре ЦПКиО. Я даже не мог предположить, что в «Цыпочке», находящейся в черте города, такое биоразнообразие.

– В моем всезнайстве нет ничего удивительно, – весело говорила Аглая. – Знаешь, что такое мутуализм? Это вид симбиоза, предполагающий взаимополезное сосуществование организмов. У меня два высших образования – техническое и гуманитарное, два языка – английский и французский, широкий круг интересов, много знакомых из разных сфер, тренированная память, я умею быстро читать. То есть одно помогает другому.

Эти встречи, которые я, разумеется, относил к случайному стечению обстоятельств, уложились примерно в две недели. А вот следующая встреча была, конечно же, не случайной – Аглая меня караулила.

Накануне наша группа, слава богу, показала свои этюды. Педагоги меня похвалили, дышать стало значительно легче, появилась возможность уходить из института пораньше.

В тот день я освободился в начале четвертого, и, подойдя к гардеробу, нос к носу столкнулся с Аглаей.

– Немного проводите меня, – смущенно сказала она и внимательно посмотрела на меня. В ее светло-серых, лучистых глазах я разглядел очевидные приметы панического страха. Невольно вспомнился ее безумный взгляд, виденный мною на Малой Садовой. Но думать об этом не стал:

– Конечно, с удовольствием! – выпалил я, и побежал за своей курткой.

На улице Аглая неожиданно предложила:

– Давай без церемоний, вне института можешь говорить мне «ты».

– Давай…

И вдруг она опять вспомнила Лену:

– Ваши друзья Манукяны поведали ей о твоих школьных годах. По-моему, она заочно в тебя влюбилась. Ты все еще такой же положительный?

– Думаю, Манукяны сильно преувеличили мои достоинства.

– А моя интуиция подсказывает, что так оно и есть. Поэтому и осмелилась – приглашаю тебя в гости. Это совсем недалеко. Выйдем на Литейный и две остановки проедем на троллейбусе.

В моей голове все закрутилось и завертелось. Я был уверен, она решила познакомить меня с Леной, и предстоящая встреча обрушилась на меня ожиданием новогоднего чуда. А как же иначе, если до 31-ого декабря осталось совсем чуть-чуть.

Мы вошли во двор, где располагался и по-прежнему располагается театр, прошли немного вперед; в парадной по узкой лестнице поднялись на второй этаж и оказались в коммунальной квартире со следами начатого, но не завершенного большого ремонта.

– Пока я здесь одна, – сказала Аглая и, повернув ключ в замочной скважине, толкнула дверь своей комнаты.

– А где Лена? – невольно вырвалось у меня.

Аглая усмехнулась, взяла меня под руку и завела внутрь комнаты-пенала, она была в ширину метра три, а в длину в два раза больше; один из углов был целиком заставлен кипами книг и журналов, перевязанных белой тесемкой.

Аглая небрежно бросила свое пальто на диван:

– Лена живет на Владимирском, где еще недавно жила и я вместе с родителями.

Не знаю, удалось ли мне скрыть разочарование, но точно помню, чувствовал себя обманутым и несчастным. Мелькнула мысль: а не попрощаться ли? Но не решился. Сняв куртку, принялся разглядывать книги, сначала тупо, потом заинтересованно. Меня поразило разнообразие: словари, мемуары, история искусств, философия, астрономия – чего там только не было. Я повернулся к Аглае и, указав на военно-исторический словарь, спросил:

– Ты интересуешься военным делом?

– Сейчас я интересуюсь поскорее накрыть на стол. Есть очень хочется.