Демократическая прогрессивная партия Тайваня и поставторитарная модернизация

В западной литературе Сингапур имеет репутацию полицейского государства, которое пользуется незрелостью своих граждан[122]. Его даже называют «патологией демократии», которая «не может быть оправдана этнической рознью»[123]. Однако многие иностранные наблюдатели восторгаются «сингапурским чудом». Неоднозначно оценивается Сингапур и своими соседями. В первые десятилетия независимости правительство Сингапура поддерживало тесные отношения с Китайской Республикой на Тайване и всячески дистанцировалось от коммунистического Китая. Положение изменилось после 1990 г., когда Сингапур установил дипломатические отношения с КНР, а этнические китайцы Сингапура стали активно вкладывать капиталы в китайскую экономику. В последнее время руководители КНР объявили Сингапур образцом для подражания именно за то, что в нем идеально сплавлены «авторитарная политика и свободная рыночная экономика»[124]. Правда, насколько гигантский Китай может перенять опыт крохотного города-государства, остается под вопросом. На Тайване же политические силы, рожденные низовым протестным движением, относятся к Сингапуру весьма критически. Так, в связи с недавней кончиной Ли Куан Ю бывший президент Тайваня от Гоминьдана, а ныне лидер радикального крыла тайваньского национализма Ли Дэн-хуэй заявил: «Образ мыслей Ли Куан Ю не совпадал с моим. Я стою за демократическое общество, а Ли Куан Ю проповедовал азиатские ценности и всю эту пятитысячелетнюю историю Китая, и императорский строй. Но в семье все должны принимать участие в управлении»[125]. Впрочем, поборники демократии из рядов Демократической прогрессивной партии «внимательно изучают достижения Сингапура, чтобы понять, как развивать демократию на Тайване»[126].

Южная Корея развивалась иначе. На протяжении трех десятилетий со времени окончания войны на Корейском полуострове она оставалась жестко авторитарным государством. Жупел «коммунистической угрозы» служил для правящей верхушки страны, в которой доминировали военные, хорошим поводом для ограничения демократических свобод, а стабильный экономический рост обеспечивал лояльность широких масс населения правящей Партии Новой Кореи, позднее переименованной в Партию Великого государства. Формально законодательство страны было довольно демократическим. Президент избирался на пять лет и имел право занимать свой пост только один срок. Выборы в однопалатный парламент проходили по одномандатным округам раз в четыре года (с 2004 г. 56 из 299 членов парламента стали избирать по партийным спискам). Если в начале 1950-х гг. в стране насчитывалось более 40 политических партий, то спустя тридцать лет на политической сцене Кореи почти не осталось оппозиционных движений. Тем не менее модернизация страны объективно подтачивала авторитарный режим. В начале 1980-х гг. растущее недовольство военной диктатурой прорвалось в серии массовых антиправительственных выступлений студентов и рабочих. Эти выступления порой перерастали в настоящие бои протестующих с полицией. Хотя власти решительно подавили протесты, авторитет режима был серьезно поколеблен. Протестные настроения в обществе усиливались. В 1987 г. на волне обострившегося противостояния правительства и оппозиции вновь избранный президент и генерал из военной верхушки страны Ро Дэ У, кандидат от Партии демократической справедливости (ПДС), начал проведение политических реформ, которые включали в себя амнистию лидерам оппозиции, соблюдение гражданских прав и свобод, введение местного самоуправления, создание многопартийной системы, борьбу с коррупцией и др.[127] Чтобы обеспечить мирный ход преобразований, Ро Дэ У вступил в союз с некоторыми деятелями оппозиционного лагеря и создал вместе с ними общую «суперпартию», получившую название Демократической либеральной партии.

Президентские выборы 1993 г. привели к решающей победе демократических сил. Новым президентом Южной Кореи стал Ким Ён Сам – выходец из простой семьи и адвокат по образованию, специализировавшийся на защите борцов за гражданские права. Ро Дэ У и его патрон – генерал Чон Ду Хван – были обвинены в военных преступлениях и приговорены к тюремному заключению, но два года спустя оба были амнистированы. Демократические реформы продолжились, однако они так пока и не искоренили некоторые традиционные особенности южнокорейской политики. Назовем важнейшие из них.

Во-первых, исключительно большое значение регионального фактора, особенно на президентских выборах. До 90 % жителей родной провинции кандидата в президенты стабильно голосуют за своего земляка.

Во-вторых, важность патрон-клиентских отношений и фракционности в администрации и партиях. Отношения патрона и его клиентелы не сводятся к материальным выгодам и часто проявляются в тех или иных символических актах.

В-третьих, тесное сращивание политической элиты и крупных корпораций, так называемых чёболов, которые за соответствующее вознаграждение получают от правительства выгодные займы и другие преференции.