Демократическая прогрессивная партия Тайваня и поставторитарная модернизация

Новая культурная стратегия проявилась, например, в создании центров туризма или специальных зон в городах, где выступают самодеятельные музыканты и актеры, демонстрируют свои произведения художники-любители, торгуют местные ремесленники. Одним из самых известных опытов такого рода стало превращение заброшенных золотых рудников в окрестностях городка Цзюфэнь в северо-восточной оконечности острова в своеобразный туристический аттракцион. Теперь Цзюфэнь стал настоящей туристической Меккой, привлекающей толпы тайваньских и иностранных посетителей, особенно японцев. Подобные проекты, естественно, способствуют формированию сознания культурной специфичности Тайваня, его уникальной исторической судьбы. Одновременно устранялись все напоминания о связях Тайваня с материковым Китаем. Даже название главного музея страны Тугун (что означает Музей бывшего императорского дворца) было предложено изменить на Международный музей, но новое бесцветное название не привилось.

Такое же отношение к культурному наследию, но в несколько ином виде проявилось в изменении стиля работы многих музеев и других культурных учреждений. В основном речь идет о коммерциализации деятельности музеев: продаже прав на использование музейных экспонатов в качестве фирменных брендов, открытии «художественных» кафе, торговле сувенирной продукции и т. п. Подобное сращивание культуры и коммерции – характерная черта политического стиля ДПП. Оно превращает историю и общественное сознание в податливый материал для лепки новых самообразов страны.

Совершенно очевидно, что мы имеем дело с определенной государственной политикой, суть которой состоит в не декларированной открыто, ползучей «декитаизации» и постепенной замене китайской идентичности новой идентичностью, базирующейся на символах и ценностях того, что составляет предположительно самобытную культуру Тайваня. В основе новой идеи тайваньской идентичности лежало представление о Тайване как колонии различных иностранных государств – Голландии (1624–1662), Японии (1895–1945), а равным образом Китая. История же тайваньского народа трактовалась как история борьбы против колониального владычества.

Одним из важных идеологических решений ДПП после ее прихода к власти стало введение нового государственного праздника – 28 февраля – в память о выступлении жителей Тайваня против власти Гоминьдана в 1947 г. День 28 февраля был объявлен днем рождения тайваньской нации, в Тайбэе был открыт музей восстания 28 февраля, началась кампания по увековечению памяти жертв так называемого белого террора, развернутого Гоминьданом после событий 28 февраля 1947 г. Правда, Гоминьдан успешно нейтрализовал пропагандистский эффект от учреждения нового праздника, предложив называть 28 февраля «Днем национальной памяти и примирения».

Большое место в националистически ориентированной политике ДПП занимал вопрос о языке. Постановлением правительства от 7 сентября 2003 г. в средних школах вводилось обязательное преподавание «тайваньского языка» (он же южнофуцзяньский диалект хокло). Знание тайваньского языка стало обязательным условием занятия государственных должностей. Было провозглашено юридическое равенство всех языков населения Тайваня (нормативного китайского языка, а также диалектов хокло и хакка, языков аборигенных племен), название «государственный язык», принятое прежде для китайского нормативного языка, было отменено[210]. С тех пор пассажиры тайбэйского метро выслушивают все объявления на трех основных диалектах китайского языка и по-английски.

Особое место в культурной политике ДПП занимал вопрос о правилах латинской транскрипции китайских слов. На начальном этапе правления Чэнь Шуйбяня тогдашний министр образования Овид Цзэн попытался внедрить на Тайване принятую в КНР (а теперь и во всем мире) систему транслитерации пиньинь цзыму. После декабря 2001 г., когда ДПП стала крупнейшей партией в Законодательном юане, Овид

Цзэн был смещен, новый министр образования Хуан Жун-дзунь отменил решение своего предшественника и распорядился вновь пересмотреть учебные пособия с целью «укрепления тайваньской идентичности».

Таким образом, политические интересы ДПП порой заставляли ее пренебрегать глобализацией тайваньского общества (чему способствовало бы принятие системы пиньинь цзыму) ради укрепления национальной самобытности. Правда, в реальности единообразия в латинской транскрипции китайских слов достичь так и не удалось, а в Тайбэе со временем была даже введена система пиньинь цзыму.