Демократическая прогрессивная партия Тайваня и поставторитарная модернизация

Между тем Чэню пришлось выдержать жесткую критику его курса по отношению к Китаю, исходящую из рядов его собственной партии. Многие деятели ДПП считали, что он зашел слишком далеко в политике «умиротворения» коммунистического соседа. Когда Пекин проигнорировал «пять нет» Чэнь Шуйбяня, большинство членов руководства ДПП призвали президента не делать новых уступок Пекину. Но обсуждение стратегии отношений с Китаем почти сразу же переключилось на дискуссию о том, нужно ли убирать из партийной программы требование референдума о независимости Тайваня. Такая мера могла бы свести до минимума или вовсе устранить напряженность в отношениях с КНР, но она нанесла бы большой урон репутации партии среди ее сторонников. В итоге требование референдума не было снято. Видные деятели ДПП также почти не совершали поездок в КНР, чтобы не углублять противоречия внутри партии.

При всех неожиданных, зачастую резких поворотах внешнеполитического курса ДПП в начале правления Чэнь Шуйбяня два принципа этого курса вырисовываются достаточно отчетливо.

Во-первых, несмотря на требование референдума по вопросу о независимости Тайваня, руководство ДПП уже не ставило своей целью формальную независимость Тайваня. Референдум для него стал преимущественно элементом тактики, предметом политического торга, нежели идеологическим принципом.

Во-вторых, при всей остроте внутрипартийных дискуссий в ДПП сложился довольно прочный консенсус относительно того, что умеренный и прагматичный курс предпочтительнее резких радикальных шагов. Некоторые руководители партии на словах даже не исключали возможности воссоединения Тайваня с континентом. А основанием для такого прагматичного курса объявлялась забота о «законном праве жителей Тайваня выбирать свой жизненный уклад».

Одновременно правительство Чэнь Шуйбяня пыталось использовать каждую возможность для проникновения в любые международные организации с целью повышения статуса Тайваня, искало опору в различных формах «народной дипломатии» и «мягкой силы». Все это придавало внешнеполитическому курсу Чэнь Шуйбяня весьма напористый, даже воинственный характер. Этим же объясняется большая роль во внешней политики Тайваня времен правления ДПП разного рода пропагандистских приемов, личного и общепартийного пиара. Внешняя политика Чэнь Шуйбяня адресовывалась прежде всего тайваньской аудитории и имела целью завоевание как можно большего числа голосов избирателей. В области же собственно международных отношений она была, по сути, заведомо бесперспективной и по этой причине всегда отличалась известной двусмысленностью, расплывчатостью или, как выражались руководители ДПП, «плюрализмом принципов». Чэнь Шуйбянь весьма выразительно сформулировал суть своей внешнеполитической позиции, заявив, что на международной арене «чем больше шумишь, тем лучше»[207].

Культурная политика

Краеугольным камнем внутренней и внешней политики ДПП является тезис о существовании единой тайваньской нации. Данное утверждение в рассматриваемый период имело прежде всего политические мотивы и цели. Оно было необходимым условием упрочения власти ДПП. Решить эту задачу был призван целый комплекс мер, охватывавший все области общественной жизни: науку, культуру, образование, общественное сознание и даже различные стороны быта. То есть налицо многоуровневый комплекс политической стратегии, различные аспекты которого обусловливают и дополняют друг друга.

Лозунг национального единства в пропаганде ДПП всегда был тесно связан с принципом демократии и, более того, всеобъемлющего демократизма в публичной жизни. Поэтому фундаментальным основанием общественной политики ДПП по праву можно назвать пропаганду особой «культуры» или, точнее сказать, демократической атмосферы локальных «гуманных сообществ». Для этого целенаправленно выделялись средства. Например, местные сообщества фермеров, рыбаков и аборигенных племен, согласно их уставам, имели право тратить 5 % своих фондов на «взаимопомощь внутри местных общин». Главная роль в пропаганде «гуманных сообществ» отводилась местным учебным заведениям. В правление Чэнь Шуйбяня развернулось движение за создание «университетов местных сообществ»[208]. К 2006 г. на острове насчитывалось уже 65 таких учебных заведений. Их содержание не требовало от администрации значительных средств, поскольку деятельность этих заведений осуществлялась главным образом силами добровольцев или, как говорят на Тайване по образцу США, «общественными работниками».

Местные университеты были только частью обширной стратегии культурного строительства, нацеленной на создание новой нации. Эта стратегия «творческого производства в культуре», рассчитанная на пять лет, была изложена в специальном проекте, в котором выдвигалась задача соединения новых образов культуры и коммерческого успеха, что, по мнению его разработчиков, должно было способствовать всесторонней демократизации культурной жизни[209].