Демократическая прогрессивная партия Тайваня и поставторитарная модернизация

Колебания общественного мнения не должны скрывать большую устойчивость базовых политических установок отдельных партий. Если говорить о ДПП, то при всех колебаниях ее политического курса, двусмысленностях политических заявлений ее лидеров, что, вообще говоря, согласуется с традициями китайской политической культуры, которые вожди Зеленого альянса по иронии истории энергично стремились искоренить, тайваньская публика очень хорошо умеет читать между строк. Поэтому она ясно понимала, каковы истинные цели и ценности ДПП. Выше уже отмечалась завидная устойчивость оценки тайваньским обществом позиции ДПП по вопросу о независимости Тайваня. Необычайной устойчивостью отличалась электоральная база партии и в географическом отношении: ДПП стабильно получала большинство голосов в южной части острова – относительно неразвитой в экономическом отношении, но характеризующейся сильными «протайваньскими» настроениями. Даже крайне неудачные для ДПП парламентские и президентские выборы в начале 2008 г. не поколебали этой закономерности.

Кроме того, ДПП имела много сторонников среди малоимущих слоев общества, городской интеллигенции и молодежи. Представители этих групп в совокупности как раз и составляли в общественном мнении стереотипный – надо признать, чрезвычайно расплывчатый – образ активиста ДПП. Но верно и то, что эти особенности электората ДПП не получили выражения в какой-либо формальной общественно-политической организации и не нарушали главного принципа политической жизни современного Тайваня – демократического консенсуса, допускающего широкий плюрализм мнений и даже жизненных стилей.

ДПП приобрела по-своему устойчивый имидж даже на внешнеполитической арене. В этом имидже было немало положительных и привлекательных черт: демократический, открытый стиль политической деятельности, внимание к столь модной ныне экологической, феминистской, молодежной проблематике, глобалистской перспективе современных политики и экономики. Для некоторых политических сил в этом имидже имелись и свои негативные черты. Например, правительство КНР твердо считало Чэнь Шуйбяня и других руководителей Зеленого альянса демагогами и лицемерами, маскировавшими свои истинные цели под оболочкой пацифистской и прогрессистской риторики. На этом основании официальные лица КНР упорно отказывались от каких-либо прямых и тем более открытых контактов с вождями ДПП. Весьма негативно относилась к внешнеполитическому курсу ДПП и администрация США – и это несмотря на искреннюю приверженность вождей «зеленых» к либеральной демократии. Иногда создавалось впечатление, что главный союзник Тайваня считал руководителей ДПП ненадежными и непредсказуемыми партнерами. Примечательно, что незадолго до окончания второго президентского срока Чэнь Шуйбяня руководство США потребовало от него публичного заявления о том, что он не будет провозглашать независимость Тайваня[236]. Очевидно, многочисленные высказывания Чэня о том, что он сохранит статус-кво в Тайваньском проливе, не внушали доверия вашингтонской администрации.

Конечно, репутация партии, ее общественное лицо определяются не только и не столько отдельными поступками ее политиков, сколько общими результатами ее деятельности, накапливаемыми на протяжении многих лет. Вот почему имидж партии существует как бы сам по себе и не поддается быстрому изменению. Выявить его объективные параметры чрезвычайно трудно. Здесь приходится оперировать разного рода косвенными свидетельствами.

С этой точки зрения особенную ценность представляют данные опросов о том, способствовало ли правление ДПП консолидации тайваньского общества или наоборот усиливало в нем разобщенность и рознь. В нашем распоряжении есть материалы, позволяющие сопоставить реакцию общества на президентские выборы 2004 и 2008 гг. В первом случае, как известно, победил кандидат от ДПП, во втором – от Гоминьдана. В 2004 г. на вопрос, росту или ослаблению напряженности в обществе способствует появление нового президента, респонденты весьма представительного опроса ответили следующим образом: 66,8 % опрошенных считали, что напряженность будет усиливаться, 10,8 % полагали, что она будет ослабевать, а 16,1 % ответили, что не будет ни того ни другого. На аналогичный вопрос, касавшийся отношений между этническими группами, 54,2 % респондентов высказали мнение, что этническая рознь будет усиливаться, 12,5 % придерживались противоположной точки зрения, а 24 % полагали, что выборы не окажут воздействия на самосознание отдельных этнических групп. В 2008 г. показатели вопроса о напряженности в обществе равнялись соответственно 23,6 %, 32,2 % и 33,4 %, а в части, касавшейся межэтнических отношений, – 24,5 %, 20,8 % и 41,7 %[237].

То есть выборы 2008 г., положившие конец правлению ДПП, были восприняты в обществе как поворот к более дружеской и спокойной атмосфере, причем резко возросла доля тех, кто считал, что выборы вообще не оказывают влияния на ситуацию в стране. Это тоже является верным признаком упрочившегося общественного спокойствия.