Демократическая прогрессивная партия Тайваня и поставторитарная модернизация

Если вернуться к наработкам современной политологической мысли, то для понимания особенностей развития партийной системы Тайваня представляется продуктивной концепция А. Мартинелли, позволяющая видеть в непрекращающихся кризисах партийных институтов модернизирующегося общества естественный и закономерный процесс – своего рода болезни роста. Из перечисленных этим исследователем подобных модернизационных «политических кризисов» актуальными для характеристики тайваньской ситуации являются кризис идентичности, неизбежно сопутствующий строительству политической нации, кризис проникновения, возникающий в связи с реальным включением всего населения в политическую жизнь, кризис участия в политике, всегда сопутствующий сложному процессу признания властью новых общественных групп с их собственными интересами, и кризис интеграции, проявляющийся в ходе выстраивания новой политической системы.

На примере тайваньской поставторитарной модернизации наглядно подтверждается тезис Ю. Хабермаса о том, что «незавершенность» модернизации (если под такой «незавершенностью» понимать несоответствие эталонному западному образцу) может быть преодолена путем рационализации общественного устройства. Тайваньский опыт конца XX – начала XXI вв. как раз являет собой пример такой рационализации в разных сферах общественно-политической жизни.

Взгляд Д. Эптера на «неокорпоратизм» как на своего рода «моральный кодекс», когда демократизация воспринимается исключительно сквозь призму интересов конкретного лица или определенной социальной группы и такой порядок объясняется трудностями определения национальной идентичности, объясняет волюнтаризм и непрозрачность, характеризующие партийное строительство и в целом партийную деятельность на Тайване, и в то же время помогает понять, почему перемены в этой сфере оказываются столь динамичными – фактически делающими партийную систему и структуры самих партий аморфными и подверженными непрекращающимся трансформациям.

Органичность и естественность организационной неустойчивости и структурной зыбкости тайваньских партий становятся очевидными и объяснимыми, если отталкиваться от представления В. В. Малявина о такой характеристике китайской цивилизации, как процессуальная совместность, когда динамизм перемен диктует приоритет актуальной повестки над доктринальными установками, да и вообще делает последние прикладными и ситуативными – в отличие от того, какой статус эти установки имеют в западной политической культуре.

Наблюдения за трансформациями в Гоминьдане и ДПП, их борьбой за роль ведущей политической силы поставторитарной модернизации, анализ той новой ситуации, которая возникла в стране в пору чередования у власти Гоминьдана и ДПП, подводят к выводу о том, что рассмотренная Р. Кацом и П. Мэиром ситуация огосударствления ведущих партий действительно превращает демократическую практику в «публичное заискивание элит». Однако, в отличие от происходящего в классических демократиях, такое «заискивание» свидетельствует не об усилении имитационного характера партийной конкуренции, а – в данном случае – о местной специфике политической борьбы. Задачи обеспечить «организационное выживание», о чем пишут Р. Кац и П. Мэир, на Тайване нет – в противном случае процесс фракционного дробления и непрекращающегося возникновения новых партий из осколков старых не принял бы на острове такого размаха. А само «заискивание» должно восприниматься в контексте традиционных культурных установлений китайского общества и рассматриваться скорее с точки зрения политического ритуала. Вместе с тем и на Тайване бурными темпами происходит «гомогенизация» «традиционных политических элит», о которой писал X. Даалдер, что выражается, в частности, в фактической унификации программных установок Гоминьдана и ДПП, а также стилевых особенностей политического действия обеих этих партий – и одновременной концентрации различий между ними в часто иррационально воспринимаемых избирателями имиджах и устоявшихся представлениях.