Демократия и бомбардировки. Есть ли будущее у демократии?

Сербская государственная мудрость, причем мы имеем в виду не только нынешних функционеров, но и всех политически образованных и информированных лиц вне институтов власти, обязана определить государственную политику по отношению к Америке и ЕС, к ее взаимодействию с ООН и Республикой Сербией. Государственная мудрость должна ответить нам на вопрос: что планируют, каковы намерения этой группы государств? Противоправно признавая Косово и Метохию, они игнорировали ООН. Это весьма тревожный факт. Заявления иностранных дипломатов (Америки) о том, что они готовы помочь своим политическим фаворитам, также должна оценить государственная мудрость Сербии.

Сербский народ и его политики встречаются с трудностями в выстраивании собственного интеграционного (консенсусного) сознания. Сербы не сумели выстроить базовые понятия о своем прошлом, о своей территории и об отношениях с другими народами и иными религиями. Когда речь заходит о нынешнем Косово, отсутствие согласия жестко проявляется не в обществе, но там, где этому вообще не должно быть места – в Правительстве Республики Сербии. Невозможно понять, почему министр обороны Драган Шутановац обвиняет часть правительства Сербии в том, что оно вызвало в феврале беспорядки в Белграде и Ковоской Митровице (Правда, 1 апреля 2008 года).

Другая болезнь сербской политики также требует проявления мудрости. В Сербии создаются НПО и некие политические партии, которые открыто представляют интересы враждебных нам государств. Их защищает демократия, но не должны защищать законы, или отсутствие законов, запрещающих, например, нелегальную подпитку деньгами их политической деятельности. Почему ЛДП не отчитывается о денежных средствах, потраченных на свои кампании? Почему молчит государство и его законы?

Что делает интеллектуальная общественность?

Прежде всего необходимо разъяснить современные факторы, которые мешают консенсусу сербов по фундаментальным вопросам существования и развития. Изучение политической и общественной жизни сербского народа после 1990 года показывает: главные участники этой грязной игры – некие интеллектуальные круги (профессура, ученые, литераторы) и политики (бывшие и настоящие). Для их политического поведения и мышления характерные быстрые и пристрастные перемены, а основные характеристики отношения к государству – стремление к власти, отношение к другим народам и собственным национальным интересам.

В сербской политической культуре все еще не выстроено разумное единство в понимании власти как средства для достижения общих интересов. Власть обожают или ненавидят, персонализируя ее. Участники политической жизни пребывают в эйфории, от неумеренного восхваления власти переходят к обвинению находящихся у власти политиков во всех грехах, вплоть до требования «сбросить» легально избранную власть. Весьма симптоматично, что во время политического кризиса Сербская православная церковь определила действующую власть как «оккупантскую власть» (Blic, 3 января 1997 года).

Отношение к другим народам определяется не сквозь призму сотрудничества и интересов, но через хорошую либо недобрую память о прошлом. От нетерпимого отношения к некоторым бывшим соседям по бывшему югославскому государству переходят к подхалимажу и самоуничижению (Vesna Pešić «Srbija je očistila Hrvatsku od Srba», Republika, 16–30.2.1995).

Полностью разрушено понимание общих интересов сербского народа. Некоторые действующие лица на сербской интеллектуально-политической сцене эксплуатируют унаследованный регионализм вплоть до абсолютизации национальных особенностей. Мало найдется народов, которые так носятся со своими регионами. Характерно для них и критическое отношение к событиям, в которых участвует сербский народ или некоторые его части. Такое отношение естественно и желательно. В то же самое время среди сербов встречаются интеллектуалы, которые наслаждаются обвинениями собственного народа в фашизме, и можно даже утверждать, что им по душе все несчастья сербского народа. Такой садомазохизм не является преобладающим, но он очень агрессивен.