Демократия — низвергнутый Бог

мы привыкли к тому, что наши права были изменены суверенными решениями законодателей. Хозяин больше не чувствует удивления тому, что вынужден удерживать арендатора; работодатель не менее привык повышать заработную плату своих сотрудников в силу указаний власти. В настоящее время принято, что наши субъективные права неустойчивы и находятся в воле властей.

В процессе развития, подобном демократизации денег – замещении правительственными бумажными деньгами частных товарных денег и возникающей в результате инфляции, и усиление финансовой неопределенности, демократизация закона и правовое управление привели к неуклонно растущему потоку законодательства. В течение одного года количество законодательных актов и правил, принятых парламентами в течение одного года, составляет десятки тысяч, и даже сотни тысяч страниц, затрагивая все аспекты гражданской и коммерческой жизни и приводя к устойчивому обесцениванию всех прав и повышении юридической неопределенности. Как типичный пример, в 1994 году Кодекс федеральных правил, ежегодный сборник всех действующих в настоящее время федеральных правительственных постановлений США, состоит из 201 книги, занимающей около 26 футов пространства библиотеки. Только состав составляет 754 страницы. В Кодексе содержатся положения, касающиеся производства и распространения практически всего, что можно себе представить: от сельдерея, грибов, арбузов, ремешков, ламп накаливания, чулочно-носочных изделий, прыжков с парашютом, производства железа и стали, сексуальных преступлений в университетских городках до приготовления луковых колец, сделанные из нарезанного кубиками лука, раскрывающие почти тоталитарную власть демократического правительства.

Индикаторы высокого временного предпочтения

Феномен общественного временного предпочтения более неуловим, чем феномен экспроприации и эксплуатации, и сложнее определить подходящие показатели текущей ориентации. Более того, некоторые показатели являются менее прямыми, чем эксплуатационные. Но все они указывают в одном направлении и вместе дают ясную иллюстрацию второго теоретического предсказания: демократическое правление способствует близорукости (краткосрочной ориентации) в рамках гражданского общества.

Наиболее прямым показателем общественного временного предпочтения является процентная ставка. Процентная ставка – это соотношение стоимости существующих товаров по сравнению с будущими товарами. В частности, это указывает на вознаграждение, за которое настоящие деньги торгуются против будущих денег. Высокая процентная ставка подразумевает большую «краткосрочную ориентацию», а низкая процентная ставка предполагает большую «ориентацию на будущее». В нормальных условиях (в условиях повышения уровня жизни и реальных денежных доходов) можно ожидать, что процентная ставка упадет и, в конечном счете, приблизится, но никогда не достигнет нуля, поскольку с ростом реальных доходов предельная полезность нынешних денег падает по сравнению с будущими деньгами, и, следовательно, в соответствии с предположением о приостановке данного временного предпочтения процентная ставка должна падать. Следовательно, сбережения и инвестиции увеличатся, будущие реальные доходы будут еще выше и т.д.

На самом деле тенденция к снижению процентных ставок характеризует чрезвычайное развитие человечества. Минимальные процентные ставки по «нормальным безопасным кредитам» составляли около 16 процентов в начале греческой финансовой истории в шестом веке до н.э., и в эллинистический период упали до 6 процентов. В Риме минимальные процентные ставки снизились с более чем 8 процентов в течение раннего периода Республики до 4 процентов в течение первого века империи. В Европе тринадцатого века самые низкие процентные ставки по «безопасным» кредитам составляли 8 процентов. В четырнадцатом веке они снизились примерно до 5 процентов. В пятнадцатом веке они упали до 4 процентов. В семнадцатом веке они снизились до 3 процентов. И в конце девятнадцатого века минимальные процентные ставки дополнительно снизились до менее 2,5 процента.