Демократия по-русски

Опытному Росселю чутье подсказывало, что обвинять в запрете Уральской республики и своей отставке Ельцина – значит, плевать против политического ветра. И так родился миф о коварном Шахрае, который, может, Конституцию Уральской республики и не читал, но всю «песню испортил». При этом Шахрай о поруганной «песне» и слыхом не слыхивал. Наши тихие и заунывные уральские песни вообще плохо слышны в Москве, а уж тогда и вовсе были заглушены танковыми залпами по парламенту 4 октября 1993 года. Так что не будь Ельцин уральцем, неравнодушно относящимся к родному краю, жили бы мы, скорее всего, в Уральской республике. Правда, не очень понятно, какой бы она была.

Яркий эпизод в этом изрядно мифологизированном противостоянии Самсона и льва уральской истории – семейный ужин, который состоялся в моей старой квартире, в доме, построенном аж в 1929 году на тихой улице Тургенева в Екатеринбурге, тогда Свердловске.

Насколько я помню, уходил в историю 1995 год, шёл снег, и ко мне «на огонёк» заглянул лидер партии ПРЕС, в которой я состоял, «целый» вице-премьер Российской Федерации Сергей Михайлович Шахрай.

Шахрай прилетел в Екатеринбург с официальным визитом, был скован протоколом, но предпочёл ужин с моей семьёй официальной трапезе с тогдашним губернатором Свердловской области Алексеем Страховым. В это же время «на огонёк», точнее, на уральские пельмени ко мне «совершенно случайно» заглянули и опальный Россель с супругой Аидой.

Как я теперь понимаю, Россель тогда крайне нуждался в контактах с москвичами. Благодаря таким встречам, как ужин с Шахраем, он как бы доказывал нашему провинциальному бомонду, что и опала его вроде как не принципиальная. Я же по молодости простодушно хотел сгладить те недоразумения, которые, как мне тогда казалось, возникли между Росселем и Москвой из-за Уральской республики. И… убедился в их отсутствии. Впрочем, посидели мы тогда хорошо, что называется, «по полной программе» и точно не «на сухую», так что одного из участников того памятного вечера мне пришлось выносить с «поля боя» на себе…

Тогда я был молодым депутатом нашего областного парламента от шахраевской партии ПРЕС и председателем комитета по законодательству, Россель же являлся нашим спикером. Дружба с Шахраем и его протеже Русланом Ореховым помогла мне согласовать принимавшийся «через не могу» Устав Свердловской области с Главным правовым управлением президента России, что команда нашего оппонента – назначенного Ельциным губернатора Страхова – не без оснований восприняла как предательство Москвы.

Так что в затверждении автономных прав Урала Шахрай сыграл роль, прямо противоположную той, которая ему приписывается.

Как же я познакомился с Шахраем? Случайно. Немного, около года, в 1993—94 гг., я прокорпел у него в Министерстве по делам национальностей, научился там работать с документами, а также ненароком вступил в свою первую партию – это был шахраевский ПРЕС. Вообще, партий и тогда уже было много, но некий общественный консенсус ещё существовал. И олицетворяли его не Шахрай или Гайдар, а Ельцин. А потому не удивительно, что я и пополнил в конце 1993 года ряды именно одной из проельцинских партий.

Кстати, в 1993 году обе партии – и Гайдара, и Шахрая – прошли в Думу! Причём ПРЕСу удалось сделать это практически без предвыборной кампании. Просто тогда уставшие от исторических встрясок россияне тосковали по единству и согласию. Кстати, это иррациональное чувство весьма эффективно «попользовал» в 1999 году Борис Березовский, создавая «чисто конкретно запутинскую» партию «Единство»…

Но это будет позже, а с ПРЕС-а в 1993 году начались мои политические «американские горки». Вообще, так вышло, что в своей жизни я сменил много партий – и всегда это происходило если не по любви, то, во всяком случае, по дружбе.

Из-за симпатий к Сергею Шахраю я втянулся в партстроительство и в 1993—1995 гг. создал и возглавил областное отделение «Партии российского единства и согласия». Во время дружбы с Эдуардом Росселем в 1995—1998 гг. я руководил екатеринбургским отделением «Преображения Урала». Для своего друга Малика Гайсина в 1998-м я создал областной «Промышленный союз». Для Александра Буркова в 1999—2002 гг. – «Май». Потом, в 2002—2004 гг., стал первым лицом областного отделения «Партии Возрождения России», потому что дружил со спикером Госдумы Геннадием Селезнёвым. Кстати, общаться с ним мы начали ещё в 2000 году, когда он зазвал меня вместе с «Маем» в своё общероссийское движение «Россия». В 2004—2008 гг. в моей жизни, благодаря дружбе с Чубайсом, Немцовым, Гозманом и Белых, появился «Союз правых сил». В 2010—2012 гг. я состоял в «Партии Дела», которую помогал создавать моему другу Константину Бабкину. И только в 2013 году я решил реализовать индивидуальный проект, партию для себя любимого – Монархическую.