Демократизация

Решения, которые принимали африканские политические лидеры, часто становились определяющими. Сложно представить себе мирный результат демократизации в Южной Африке, например, без решения Фредерика Виллема де Клерка рискнуть и начать политическую реформу или без решения Нельсона Манделы об отказе от радикальных экономических реформ и о выборе курса на политическое примирение. Часто в Нигерии недооценивали решение генерала Абдусалама Абубакара отказаться от прежних стереотипов военного подавления и его решимость быстро и организованно осуществить переход к гражданским выборам в 1999 г. Действительно, инкумбенты часто задают темп переходов, и не только от военного правления (как, например, постепенные шаги, санкционированные Ролингсом в Гане), но и от многолетних однопартийных режимов (как, например, в Танзании при Джулиусе Ньерере в 1995 г. и в Уганде при Йовери Мусевени в 2006 г.). В Танзании и Уганде фактически именно правящие лидеры убедили своих людей выбрать многопартийность. Однако в большинстве случаев инкумбенты прибегают к политической либерализации в качестве стратегии защиты для предупреждения нарастающих массовых протестов населения и сохранения своей власти. Этот подход был успешно применен в том числе Полем Бийя в Камеруне и Омаром Бонго в Габоне. На момент написания данной главы оба политических лидера находились у власти 25 и 27 лет соответственно[996].

Оппозиционные движения представляют собой еще одного важного игрока в «играх транзитов». В отличие от инкумбентов они никогда не имели доступа к ресурсам государства – финансовым и ресурсам принуждения. Но у них было преимущество привлекательных идеологий борьбы с коррупцией, защиты прав человека и демократических перемен. Способность оппозиционных движений использовать эти ресурсы для успешной борьбы за власть посредством выборов, в свою очередь, определялась появлением эффективных лидеров и объединением их последователей. Сравним Замбию и Кению. В Замбии деятель профсоюзного движения Фредерик Чилуба смог объединить «Движение за многопартийную демократию» (ДМД), коалицию разных этнических групп и классов, для решительной победы на выборах 1991 г. над действующим президентом Кеннетом Каундой. В Кении же оппозиция осталась расколотой на множество малых этнических и персоналистских партий, которые проиграли выборы 1992 и 1997 г. Зато на выборах победил действующий президент Даниэл Арап Мои, заручившийся поддержкой лишь трети избирателей. Демократический транзит в Кении завершился только в 2002 г. после того, как мелким партиям удалось сплотиться вокруг единого кандидата Мваи Кибаки от «Национальной коалиции радуги» (НАРК). Примечательно, что после прихода к власти ДМД и НАРК оказались не в силах поддерживать единство; обе партии не осуществляли коалиционного правления и страдали от бегства членов, что свидетельствует о том, что оппозиционные коалиции в Африке являются всего лишь союзами, основанными на поиске выгоды для их участников.

Наконец, непредсказуемым участником «игр транзитов» были военные. Решающее воздействие на развитие политических событий оказывало то, сохранят ли военные верность инкумбенту или поддержат оппозицию. Возьмем два из рассмотренных выше важнейших примеров. В Южной Африке исход транзита был окончательно закреплен тогда, когда силы обороны устояли перед соблазном бунта и дали клятву верности новому правительству национального единства во главе с Нельсоном Манделой. Напротив, попытка перехода к демократии в Нигерии была прервана, когда руководство вооруженных сил отказалось признать результаты более или менее свободных и честных выборов в 1993 г. Коротко говоря, от того как поступали военные – поддерживали или выступали против демократизации, зависел успех или неудача транзита. Этот устойчивый вывод имеет важные последствия для будущего демократии в Африке, поскольку показывает, что судьба политических режимов все еще зависит, пусть и косвенно, от людей с оружием.

Развилка и обусловленность

Теперь мы можем собрать воедино все рассмотренные факторы во всеохватывающее объяснение. Можно утверждать, что все рассмотренные факторы – и структурные, и непредвиденные – необходимы для всеобъемлющего понимания. Но в каком порядке их учитывать? Мы отдаем приоритет фактору политического действия, выдвигая предположение о том, что завершение демократических транзитов невозможно без соответствующего сочетания ключевых акторов – инкумбентов, оппозиции или военных, которые желали проведения действительно свободных и честных выборов и приняли их результаты.