Демон

Тогда что случилось? Почему он очертя в голову полез в драку? Не из-за денег, точно. Демон не был жаден до металлических кружочков. Есть что поесть, есть чем прикрыть тело, крыша над головой имеется – а зачем больше? В этом Демон мало чем отличался от Щенка, бегавшего с гармом по темным тоннелям гигантских подземелий.

Почему-то волновала девушка, смотревшая безотрывно, будто встретила того, кого ждала всю свою жизнь. Она даже вспотела, и в ее ауре мелькали всполохи желания, что было странно, – девушка так невинна, так кукольно прекрасна, трудно представить ее в постели голой, стоящей на коленях, гибко прогнувшейся, сладко стонущей под толчками плоти партнера. Но именно эта картина вспыхнула в мозгу Демона, и он вдруг забыл, зачем здесь оказался, представив на языке солоноватый вкус ее упругого, сморщенного в желании соска. Да, Демон слишком давно был без женщины…

Он едва не встряхнул головой, выбрасывая расслабляющие, мешающие ему мысли, и стал ожидать, что будет дальше.

А дальше – кузнец встал между бойцами, повторил примерно то, о чем они говорили в лавке, призвал в свидетели присутствующих и снова спросил у Демона, согласен ли он уйти, не вступая в бой. Спохватился, что так и не знает имени того, с кем говорит, и, когда Демон назвался, в толпе зрителей (кстати сказать, увеличившейся еще человека на три или четыре – видимо, пришли еще слуги) возник шумок. Потом один из парней, по виду подмастерье кузнеца, воскликнул:

– Это тот самый Демон! Помните, я рассказывал?! Драконир безумного Красного дракона! Про него все в городе говорят! Это он, точно!

Кузнец запнулся, взглянул на клиента с возросшим интересом, но продолжил свою речь, упомянув уже его имя-прозвище:

– …Никто из противников не будет преследоваться, если повредит соперника или даже убьет. Итак, Аран и… Демон, вы готовы к поединку?

– Да! – подтвердили оба бойца, и тогда кузнец отошел в сторону, к бормочущим зрителям, среди которых, как заметил Демон, снова появилась супруга мастера. Он даже расслышал слова, которые та сказала своему мужу:

– Я тебе говорила! Чуяло мое сердце! Этот парень драконир, а ты ввязался в авантюру! Потом неприятностей не оберешься! Отдай ему деньги и отправь отсюда! Старый ты….

Окончания слов Демон уже не услышал. Не до того было. Аран прыгнул вперед, будто и не весил раза в три больше, чем соперник, будто не было на нем тяжелой стальной кольчуги и не держал он в руке тяжеленный меч! Это было движение змеи, бросающейся на жертву, атака осы, несущейся на разорителя гнезда, молния, ударившая с небес в хулителя богов, – он был неотразим, смертоносен и красив в своей мощи, и теперь стало ясно, почему Аран продержался на Арене так долго. Очень долго. Ведь большинство бойцов не выживают на Арене больше года и уходят с нее искалеченными, неспособными вести нормальную жизнь. Если уходят, конечно, на своих ногах, если не волокут их с Арены за ноги, оставляя на песке темно-красный след разбившихся надежд.

Быстрый, могучий Аран рассчитывал покончить с противником одним ударом, не затягивая схватку, – здесь нет зрителей, мечтающих о долгой красивой битве, незачем изображать сцену из эпического спектакля о героях и демонах. Этого демона нужно прикончить сразу, иначе…

Демон не желал, чтобы его приканчивали, он пропустил клинок возле уха и мягко толкнул Арана руками, слегка подворачивая тело противника, когда оно уже оказалось в воздухе.

Удар рук, и удар ментальный, тот, которому научился у гармов, приподнял вышибалу в воздух, развернул вокруг оси и швырнул на камни двора. Поднялось облачко пыли, и звук был таким, как если бы с городской башни бросили на мостовую тушу здоровенного хряка.

Другой человек после такого броска долго не вставал бы с земли, если бы встал вообще, но Аран был не совсем человеком. Крепкий костяк, мышцы, укрепленные годами жестоких тренировок, умение сконцентрироваться во время падения и самое главное – мутация, которую он тоже некогда прошел еще в детстве, пытаясь любой ценой выбраться из нищеты, из низов городского босоты. Вот он уже поднимается – тяжело, прихрамывая, но без особых повреждений. Если не считать ушибов, ссаженной кожи на локте и колене, отбитых внутренностей, отдающих тянущей болью в подреберье. Глаза холодны, теперь в них ни следа улыбки – мужчина наконец-то понял, с кем имеет дело. И был сильно раздосадован. Или, точнее сказать, в ярости, придающей силы, но не лишающей разума. Он ведь настоящий боец, а не уличный разбойник, теряя голову, бросающийся на противника. Нет, теперь все будет гораздо сложнее, но наверняка.