Демон

Однажды вечером Гарри ждал Линду в постели, и она вошла в спальню в ночной рубашке, которую надевала в их первую брачную ночь. В тонкой, струящейся, льнувшей к телу рубашке – и Гарри видел все ее соблазнительные изгибы, пока она медленно подходила к кровати. Давно я не видел такой красоты.

Да, знаю. Наверное, даже слишком давно, она присела на краешек кровати рядом с ним.

Мммммммм, как вкусно пахнет. По какому поводу праздник?

Без особого повода, проговорила она, играя с его волосами. Просто сегодня твоему сыну исполнилось полтора месяца, она посмотрела ему в глаза, Гарри приподнял бровь и расплылся в довольной, лукавой улыбке.

Какая-то очень знакомая ночная рубашка.

Да? Она кокетливо улыбнулась, интересно почему?

Кажется, мне придется ее с тебя снять… еще раз.

Зачем терять время????

Гарри рассмеялся и притянул

ее к себе.

9

Гарри очень удивился, когда осознал, сколько времени они прожили в воздержании. Полтора месяца и полтора месяца – итого три. Госссподи, это же адски долго. Кажется, что такое вообще невозможно, но так и есть. Поразительно, как летит время. Целых (от слова «целка», ха-ха) три месяца.

И все это время у него ни разу не возникало желания в одиночестве прогуляться в обеденный перерыв, пробежаться по улицам и магазинам. С тех пор как Линда ушла в декрет, он стал обедать в компании Уэнтворта и/или других руководителей высшего звена, в ресторанах той категории, что всегда привлекала его как цель и мечта. Он получал истинное удовольствие, небрежно бросая кредитку поверх чека со счетом; получал удовольствие от общества этих людей – не только по той причине, что они олицетворяли собой состоятельность и успех, но еще и потому, что он знал: после обеда они все вместе вернутся в контору. Ему не надо следить за собой и всегда быть начеку.

Он наконец-то обрел ощущение безопасности и защищенности. Не то чтобы Гарри сознательно определял его как таковое, но само ощущение ему очень нравилось, он прямо чувствовал, как уходит внутреннее напряжение. Это тоже стало для Гарри сюрпризом, поскольку он даже не осознавал, что в нем было какое-то напряжение, помимо связанного с работой. И все-таки было вполне очевидно, что ему стало спокойнее. Иногда он об этом задумывался, но не пытался анализировать свои ощущения; просто расслабился и получал удовольствие. И теперь, когда их с Линдой интимная жизнь снова вернулась в норму, ощущение безопасности и релаксации вроде как сделалось еще сильнее.

На работе все шло прекрасно и гладко, настолько прекрасно и гладко, что Гарри уже и забыл, когда он в последний раз опаздывал домой к ужину. В тех случаях, когда особенно важные шишки из иностранных компаний приезжали в Нью-Йорк на переговоры и/или обсуждение условий, Гарри сопровождал Уэнтворта и сотрудниц отдела по связям с общественностью, но уходил сразу по окончании деловой части и не участвовал в культурно-развлекательной программе. Он также старался не переедать в ресторанах, чтобы потом можно было поужинать с Линдой дома.

Собственно, он и намеревался вернуться домой и поужинать с Линдой в тот вечер, когда ему пришлось развлекать двух представителей международного концерна со штаб-квартирой в Бельгии. Как обычно, все организовывал Уэнтворт, и ресторан, как всегда, был шикарен, а девочки – очаровательны и роскошны, без тени вульгарности; Гарри сознательно наслаждался нарастающим ощущением непринужденности и безопасности. Он знал, что нет никакой необходимости быть начеку, и ел с удовольствием, не спеша, а когда Уэнтворт предложил перебраться в отель для продолжения банкета, Гарри поехал вместе со всеми.

Бельгийцы выбрали себе по девочке, а одна из оставшихся подсела к Гарри. Он выпил пару бокалов спиртного, и они с Мэрион очень мило болтали, шутили, смеялись и даже немного потанцевали. С ней было приятно общаться, она ему нравилась, но Гарри вовсе не собирался укладывать ее в койку. Он намеревался немного побыть со всеми, так сказать, поддержать праздник, чтобы никто из девчонок не скучал в одиночестве, а потом потихоньку поехать домой.

Вскоре как-то само собой получилось, что они с Мэрион остались вдвоем, и он мысленно пожал плечами и сказал себе, какого черта, от одного раза никто не умрет. Я даже не буду ей заправлять. Быстрый минет – и до свидания. Он ушел через час, предварительно убедившись, что у него на одежде не осталось следов губной помады.