Демон абсолюта

Лоуренс хохотал от души: «Это портрет святого, — замечал он, — но смешного святого…»[966]

Затем он сам добавил несколько экстравагантных физических подвигов к тем, что Грейвс приписал ему по слухам, и вернул гранки.

Публикация книги должна была поторопить публикацию труда, о котором уже давно заявил Лоуэлл Томас — и который Лоуренс получил в том же году. Материал его был материалом проводимых им конференций, разделенным на главы, как приключенческий роман. «Современный арабский рыцарь», «Как ученый стал военным», «Взятие древнего морского порта царя Соломона», «Лоуренс, разрушитель поездов», «Ауда, арабский Робин Гуд», «Рыцари черных шатров», «Битва бедуинов в городе теней», «Под маскировкой за линию фронта»… Но письмо блестящего журналиста Лоуэлла Томаса, каким бы увлекательным оно ни было, было менее плодотворным, чем его красноречие; казалось, его персонаж воплощался в романе с помощью фактов. И тем не менее, Лоуренс, которому не нравилась эта книга, рядом с которой книга Грейвса казалась ему очищением, понимал, что все эти фанфары теперь прибавились к вопросам Грейвса, апеллирующим к тайному и одинокому голосу «Семи столпов»…

2 февраля (1928 года) он обнаружил в «Дейли Экспресс» статью, которую вернул главному редактору с примечаниями: