Демон движения

В мыслях поочередно всплывали блеклые картины воспоминаний, которые предшествовали... этому. Какой-то грохот, лязг, какой-то резкий удар, заглушивший все впечатления и отключивший сознание...

«Катастрофа!» — смутно мелькнуло в голове.

Внимательно осмотрел себя, провел рукой по лицу, по лбу — ничего! Ни капли крови, ни малейшей боли.

«Cogito — ergo sum»*, — решил он наконец.

Возникло желание пройтись по купе. Покинул свое место, поднял ногу и... завис в нескольких дюймах над полом.

— Так, черт побери! — пробормотал изумленно. — Я потерял вес, что ли? Чувствую себя легким, как перышко.

И вознесся вверх, под самый потолок вагона.

— Но что случилось с остальными? — вспомнил он, опускаясь к двери соседнего купе.

В этот момент у входа он заметил инженера, тоже парящего в нескольких сантиметрах над полом, и сердечно пожал его руку.

— Приветствую любезного пана! И у вас, я вижу, тоже нелады с законами тяготения?

— Эх, что же тут поделаешь? — смиренно вздохнул Ришпанс. — Вы не ранены?

— Упаси боже! — заверил Знеславский. — Я жив и здоров как новорожденный. Только что пробудился.

— Оригинальное пробуждение. А еще мне интересно, где мы, собственно, находимся?

— Мне тоже. Похоже, мы мчимся с головокружительной скоростью.

____________

* Мыслю — следовательно, существую (лат.).

- 205 -

Выглянули в окно. Ничего — пустота. Только сильная холодная струя воздуха, веющего снаружи, наводила на мысль, что поезд летит как фурия.

— Это странно, — заметил Ришпанс. — Абсолютно ничего не вижу. Пустота вверху, пустота внизу, пустота передо мной.

— А это невероятное ощущение! Вроде бы день, поскольку светло, однако солнца не видно, а мглы нет.

— Будто плывем в пространстве. Сколько сейчас может быть времени?

Одновременно взглянули на часы. Через мгновение инженер поднял глаза на товарища и встретил его взгляд, в котором читалось такое же недоумение:

— Ничего не могу рассмотреть. Цифры часов слились в черную волнистую линию...

— Вдоль которой стрелки движутся безумным, ничего не означающим движением.

— Волны протяженности, переливающиеся одна в другую, без начала и конца...

— Сумерки времени...

— Смотрите! — неожиданно воскликнул Знеславский, показывая рукой на противоположную стену вагона. - Я вижу сквозь эту стену одного из наших; того монаха-аскета, помните?

— Да, это брат Юзеф, кармелит. Я разговаривал с ним. Однако и он уже заметил нас; улыбается и подает нам знаки. Что за парадоксальные явления! Мы смотрим сквозь эти доски, как сквозь стекло!

— Непрозрачность тел черти забрали с концами, — подытожил инженер.

— Похоже, что и с непроницаемостью дела обстоят не лучше, — ответил Ришпанс, просачиваясь сквозь стену в соседнее купе.

— Действительно, — согласился Знеславский, следуя его примеру.

Так они прошли сквозь несколько вагонных перекрытий и в третьем по счету вагоне приветствовали брата Юзефа.

- 206 -

Кармелит только что закончил утреннюю молитву и, укрепив душу, сердечно радовался встрече.

— Велики деяния Господни! — сказал он, поднимая вверх глубокие, подернутые мглой задумчивости глаза. — Мы переживаем удивительные минуты. Итак, все мы чудесным образом пробудились. Хвала Предвечному! Пойдем, присоединимся к остальной братии.

— Мы с вами, — отозвались с разных сторон несколько голосов, и сквозь стены вагонов прошли десять фигур, окружив собеседников. Это были люди самых разных сословий и специальностей, в том числе машинист поезда и три женщины. Все невольно искали кого-то глазами, все инстинктивно чувствовали отсутствие одного товарища.

— Нас тринадцать, — сказал щуплый молодой человек с острыми чертами лица. — Я не вижу мастера Струга.

— Мастер Струг не придет, — словно сквозь сон произнес брат Юзеф. — Не ищите здесь обходчика Струга. Посмотрите глубже, братья и сестры мои, загляните в души ваши. Может, найдете его.

Они замолчали и поняли. На лицах разлилось великое спокойствие, и они засияли удивительным светом. И читали в душах друг друга и проницали друг друга в чудесном ясновидении.

— Братья! — заговорил монах. — Формы наши дарованы нам на краткое время, через несколько минут нам, возможно, придется оставить их. Тогда мы расстанемся. Каждый пойдет в свою сторону, куда понесет его судьба, начертанная в предвечной книге предназначения, каждый пойдет собственным путем, в собственную сферу, которую приготовил себе по ту сторону. Ибо нас ждут и тоскуют по нам остальные братские души. Прежде чем наступит миг прощания, послушайте еще раз голоса с той стороны. Слова, которые я прочитаю вам, записаны десять дней назад, по земному исчислению времени.

Произнеся эти слова, развернул тихо шелестящие листы какой-то газеты и начал читать глубоким, проникновенным голосом:

- 208 -

«В *, 15 ноября 1950 года.

ТАИНСТВЕННАЯ КАТАСТРОФА