Демон Эльдорадо

Гость приготовился вскочить и дать отпор сумасшедшему коллекционеру. Но тот не накинулся на гостя, а бережно водрузил кирпич на стол.

Алекс пригляделся к экспонату, поддавшись настойчивым жестам хозяина. На одной грани была талантливо нарисована молодая мать, прижимающая младенца к груди. На второй к этой идиллической парочке присоединился бог Солнца – он благосклонно сиял с «небес», осклабив кошачью морду. Еще два рисунка в целом повторяли первые, а верхняя и нижняя грани остались пустыми.

– У меня и второй есть, почти такой же, – сообщил Гугумац.

– И что это такое?

– Разве ты еще не присутствовал при родах? Это мне Коаау принесла, она же у нас по части опеки над женщинами! Кирпич рождения, братец, вот что это такое. Женщина садится на корточки, опирается ягодицами на два таких предмета и рожает. Плохо объясняю, сам не видел! Но принцип ты понял…

– Не понял только, что я тут делаю.

– Наши пути с аймара пересеклись навсегда, – проникновенно сказал этнограф. – Вот что я пытаюсь до тебя донести. Они были готовы к тому, чтобы боги в нашем лице явились с небес и вошли в их жизнь. Не удивительно ли?

– Обыкновенные предрассудки. У нас каждое племя призывает на помощь богов, только…

– Явились мы только на землю аймара? Что ж, с чего-то надо было начать.

Гугумац бережно подхватил ритуальный кирпич и опустил его в ящик, снова прикрыв его детской одеждой.

– Я чувствую, в городе зреет что-то нехорошее. – Он уставился на гостя со стеклянной прямотой, будто желая просветить его взглядом. – Ты находишься там, среди этих дикарей, и пользуешься определенным влиянием как бородач и помощник самого Энки.

«Похоже, они еще не знают о подмене резака, – решил Алекс, стараясь ничем не выдать напряжение, владевшее им. – Но как они могли уловить тайные помыслы некоторых горячих аймара?» Если бы Кумари не посвятил его в свои кровавые планы по смещению законной власти в стране, Алекс так и продолжал бы витать в розовом тумане, мечтая о браке с Майтой.

– Ты стал настолько своим среди них, что собрался привести в дом эту девчонку… – продолжал Гугумац. – Убедил папашу не отпускать ее к нам.

– Те, кто что-то понимает в местных законах власти, в смятении, – заметил Алекс. – Я читал это на их лицах. Вы слишком быстро меняете жизнь этих людей. Вы забыли, что они сотни лет жили по своим законам и видели богов только на кувшинах и тканях.

– Пусть поспевают за ходом времени! Нам некогда растолковывать каждому, чего хотят аннунаки.

– И чего же они хотят?

– Вернуться и победить тех, кто захватил власть в нашей стране. И как можно раньше, пока они не собрались с силами и не организовали поиски нас самих. Боюсь, они не остановятся… Если враги настигнут нас на твоей планете, город наверняка будет разрушен. Погибнем не только мы, но и тысячи людей. Чтобы этого не случилось, нам нужны дети и ресурсы. Топливо, пища и так далее… Мы должны сохранить самих себя, если не успеем подготовиться к возвращению или враг найдет нас на твоей планете. А если все же найдет… Что ж, кровь аннунаков останется в людской крови!

Алекс вгляделся в неподвижную физиономию этнографа, стараясь отыскать в ней признаки помешательства. Но аннунак говорил совершенно спокойно и выглядел так же, разве что фанатично «сверкал глазами».

– И мы сохраним память о тебе и других аборигенах, которые помогли нам в трудные годы. Для того-то, в общем, я и собираю эти безделушки.

– Что-то я сомневаюсь в успехе, – заметил Алекс. – Да кто у этих девчонок родится? Не может такого быть, чтобы два разных вида дали в сумме что-то дельное. Я мало понимаю в биологии, только внутри вы наверняка другие! В смысле ни черта у вас не выйдет скрестить ужа с ежом. С таким же нулевым результатом вы могли бы оплодотворять обезьян.

– Много ты понимаешь… Сначала будет проведена медикаментозная подготовка, а потом уже девушки станут инкубаторами для малышей.

– Клонов, что ли? – содрогнулся Алекс. Представить Майту в роли «инкубатора» он не смог.

– Почти. Они будут во многом похожи на нас, иначе невозможно.

– Гугумац, ответь мне откровенно: почему некоторым кажется, будто вы забираете девиц, чтобы убить их и съесть?

Это был рискованный вопрос, однако не задать его Алекс не мог. Слишком уж упорно в городе множится слух, будто калеки, отводимые на холм по ночам, вовсе не становятся здоровыми слугами богов. Свежие сведения «обо всем» Алекс, разумеется, имел от Чучильи, вхожей в семью самого Таури. Не говоря уж о многочисленных наложницах чиновников и военных, с которыми она запросто находит общий язык как супруга самого бога.

Собственно, именно Чучилья и попросила его выяснить, врут ли злые языки, и успокоить женщин.

Жуткая идея, что девственницы призваны аннунаками также с целью добычи протоплазмы или что там требуется пришельцам для пропитания, не давала Алексу покоя. Вот он и решил поглядеть на реакцию этнографа.

– Ты полагаешь, мы питаемся твоими соплеменниками? – прищурился Гугумац.

– Ну, едят же индейцы обезьян. Чем мы лучше, с вашей точки зрения?

– У вас есть разум и речь.

– Убедил, – нехотя отступился Алекс.