Демон из Пустоши

— Я позвоню у Кузи на глазах, из вашего дома, — сказал Владимир, — вы слышите меня?

— Да, — ответил хозяин, — Кузя, Владимир не может мне врать.

— Пусть тогда скажет «позвоню и прикажу освободить Гермеса Аркадьевича Аверина»! — услышал он снова голос Кузи.

— Хорошо. Я позвоню и прикажу освободить Гермеса Аркадьевича Аверина. Но только после разговора с его дивом, Кузей.

— Ага, пойдет, — обрадовался Кузя, — тогда давай быстрее сюда. Я жду! Если попытаешься меня надуть, я колдуна Сергея сожру, я не шучу! Ты меня знаешь, я анархист!

— Жди, — он положил трубку. — И вышел из кабинета.

Ее высочество изучала что-то, сидя в оранжерее.

Див поклонился и спросил разрешения покинуть дворец. Она подняла голову:

— Конечно. Ты не хочешь рассказать, что произошло? Это по делу о пропавших колдунах?

— Да, ваше высочество. — Он подумал и решил, что следует доложить в полном объеме. — Я приказал взять под стражу графа Аверина. Основание — подозрение в похищении.

— Что? — княжна отложила книгу. — Ты же сам поручил ему расследование этого дела! Что произошло?

— По имеющимся сведениям, граф Аверин собирается вернуть из Пустоши прежнего Императорского дива.

— Вернуть? Но… почему он ничего не сказал? Не обсудил это с тобой? Или со мной, наконец. Я не верю, что у него могут быть недобрые намерения. Может быть, он решил, что ты слаб, поэтому возвращение прежнего Императорского дива поможет всем нам? Извини, — она опустила глаза, — я не хотела быть бестактной и обидеть тебя.

— Обида — это человеческое чувство. Меня же интересуют факты. Граф Аверин недавно говорил, что одобряет мое назначение. Так что вряд ли дело в этом. Но он не поставил вас в известность, это и стало причиной ареста. У него уже были закончены все приготовления. В доме находилась взрывчатка, а мощный снегоход стоял возле коридора. Предполагаю, он планировал провести операцию со дня на день. Исчезновение колдунов в такой ситуации трудно считать совпадением. Мне нужно было немедленно и любой ценой остановить его, до выяснения.

— Но зачем ему колдуны? — удивилась княжна.

— Принести в жертву?

— Нет, — княжна помотала головой, — на него это совсем не похоже. Граф Аверин — благородный человек. Чтобы вернуть своего дива, он приехал в столицу и просил у меня официального разрешения. Тут что-то другое.

— Именно с его дивом и связана моя просьба. Он сумел избежать ареста и сейчас захватил в заложники моего колдуна. Требует выпустить хозяина на свободу.

— Что?! Так почему ты еще здесь?!

— Кузя не причинит вреда. Для него дружба значит очень много. Я уверен, сейчас Сергей Дмитриевич кормит его ужином.

— Тогда, — княжна поднялась с места, — распорядись, чтобы графа Аверина отпустили и он прибыл сюда спецрейсом, немедленно. А Кузю приведи во дворец, я сама с ним поговорю.

Владимир поклонился.

— Самолет уже вылетел из столицы. Завтра утром мы сможем поговорить с его сиятельством и все прояснить.

Насчет ужина Владимир не ошибся. Грязные тарелки и остатки ветчины на столе недвусмысленно говорили о том, что Кузя не остался без угощения. Но бдительности див не потерял: почувствовав приближение Владимира, немедленно схватил Сергея Дмитриевича и приставил ему к горлу когтистую лапу.

Владимир, зайдя, лишь махнул рукой:

— Не нужно. Я сказал, что не собираюсь тебя арестовывать. Хочу узнать только одно. Зачем вы с Гермесом Аркадьевичем решили выпустить из Пустоши Императорского дива?

Кузя издал возмущенный смешок:

— Что за глупости? С чего ты взял?

— У коридора стоял снегоход. И фамильяр Анонимус прятал тротил. Для чего это, если не для того, чтобы освободить Императорского дива из ледяной ловушки?

— А… Так это твоя псина была?.. А ведь ты и правда дебил, Владимир. Который раз тебе это уже говорю. Никого мы из Пустоши возвращать не собирались.

Он отпустил хозяина и пробормотал:

— Извините, колдун Сергей, ладно?

— Да чего уж… — вздохнул Сергей Дмитриевич и опустился в кресло. А Кузя шагнул вперед и протянул руки:

— Это я виноват. Давай, арестовывай меня, раз тебе так приспичило кого-то засадить в кутузку. А Гермеса Аркадьевича отпусти. Ты обещал!

Глава 4

Аверин проснулся от скрипа двери. В камере было светло. Он приподнялся на локте и посмотрел на часы, которые у него почему-то не отобрали. Пять утра. Как ни странно, не отобрали не только колдовской прибор, но даже серебряный кинжал Кузи, и все остальные вещи остались при нем. Странное упущение. Или вещи оставили нарочно? Арест арестом, а работать изволь?

Он повернулся к двери. Николай Антонович шагнул в камеру и остановился напротив.

— Собирайтесь, — велел он.

— На допрос? — нарочито небрежно спросил Аверин. — Одеться можно? Или вы поведете меня в нижнем белье, для пущего устрашения?

— Одевайтесь.

— Тогда извольте выйти из моей камеры. Не волнуйтесь, я не просочусь сквозь пол.

— Не сомневаюсь. Иначе вы бы это уже сделали, — сказал Николай Антонович и вышел. Дверь, однако, закрывать не стал.