Демон Пепла и Слез

– У тебя странное понятие об аппетите, мелкая, – Алекс проводил меня взглядом. – В любом случае, не думаю, что нас принесут в жертву.

– Жаль. Но, может, хотя бы обратят в себе подобных? – мечтательно протянула сестра.

Я фыркнула, не спеша присоединяться к беседе. От нечего делать встала и побродила по комнате, рассматривая на многочисленных полках старые фотографии. Желтые от времени, с налетом пыли и едва различимыми лицами. Будто в прошлое заглядываешь. Я даже нашла фотографию, где шаманка еще была человеком. Красивая женщина. Только взгляд пробирающий до костей. Словно сквозь тебя смотрит.

– Кто-то и без обращения их напоминает, – усмехнулся Алекс и, судя по звуку, получил тычок в плечо.

Сестра засмеялась, и я невольно обратила на них внимание. Увиденное не понравилось. Не потому, что сестра веселилась от души, а потому, что для нее веселье – вообще странное поведение.

Я бросила взгляд на Алекса, потирающего плечо, и нахмурилась еще сильнее. Неожиданное чувство ревности кольнуло сердце. Я раздраженно смяла уголок фотографии. Вот еще. Я не собака на сене! Раз хочется жениху променять меня на сестру – пусть катится к черту!

Алекс уловил мой взгляд, так что я быстро отвернулась. Почему ему так необходимо флиртовать со всеми подряд? Особенно с моей сестрой!

Я бросила на полку фотографию и взялась за следующую. Изображения людей поблекли, бумага крошилась в руках. Несколько женщин, трое детей и пять мужчин. Я осторожно расправила уголки фотографии и всмотрелась в лица.

Меня чем-то привлек этот снимок. Но чем? Я смотрела на пожелтевшее изображение и никак не могла понять. Смутное чувство… как мысль, которую не можешь уловить… навязчивое воспоминание, стертое временем…

– А кто на этой фотографии? – Я показала Лиске снимок. – Вот эта женщина с мальчиком?

Лиска сощурилась, будто припоминая. Ее лицо вдруг потемнело, она глубоко вдохнула и, резко отвернувшись, занялась травами. Разложила их на столе, аккуратно связала некоторые в пучок. Она молчала так долго, что я потеряла всякую надежду на ответ.

– Лекса, жена вождя, и ее сын, – наконец, неохотно отозвалась она. – Эта тварь смылась сразу после того, как обрекла нас на проклятие. Все из-за нее… и ее демонического отродья! Лекса могла сколько угодно втирать Ковену, что родила мальчишку в браке. Но люди такими дарами не обладают. Никто из нас не обладает.

– Дарами?

– Облик он менял, а с обликом забирал чужую магию. Перенимал повадки, привычки, даже дар… не заподозришь! Видишь, он тут лет восьми, темненький такой? – Лиска обвинительно ткнула пучком трав в сторону фотографии. – Только ему три было. Это облик сына кузнеца, Михи. Так-то посмотришь, копия в копию. Да только Миха в ту пору мешком лежал, лихорадил страшно, так и умер. А эта гадость облик украла.

Лекса… Лекса… что-то крутилось в голове, но я никак не могла ухватить, что именно.

– Лекса, – повторила я. – А где она сейчас?

– Где, где! Уж точно не здесь, не в богом проклятой деревушке, поверь! Лекса не нашего Ковена, пришлая. Как дело жареным запахло, ветром сдуло. И сына прихватила, но, по слухам, его это не спасло. Амброзайосу не нужны были соперники, тем более братья.

– Братья! – ахнула я. – Это что, брат Велора… в смысле, Амброзайоса?

Алекс вскочил с дивана и подошел ближе. Отбирать фотографию не стал, но женщине на ней уделил пристальное внимание. Потерев руки, он прикоснулся к фотографии – а заодно к моей коже – и покачал головой:

– Эта женщина кого-то напоминает…

Мы с ним переглянулись, но Алекс размышлял о чем-то серьезном, а в моей голове звенели опилки; я больше думала о прикосновениях Алекса. Может, замерзла, а от жениха исходили тепло и уют. Будто уловив мои мысли, жених обхватил ладонями мою руку, согревая.

– Амброзайоса-то отец растил, – вздохнула Лиска. – Авварион жестокий был, чужих не жалел, но своих еще пуще терзал. Второго сына, Лидариоса, убить приказал, да и поделом.

– Второго? – нахмурилась я. – Понятно…

– Да, сына Лексы. Авварион за трон побаивался, своих деток всех перерезал, но Амброзайоса пощадил. Говорят, больно ему мать сына по душе пришлась, да только убил ее в итоге. Ну и поплатился. Амброзайос, едва с ним расправился, начал сына Лексы, брата, значит, искать. Трон закрепить чтобы. И с нашей шаманкой долго о чем-то беседовал.

– Значит, Амброзайос убил отца из мести? – удивленно вскинула я голову.

– Как же. За мать отомстил, жестокий он, когда надо. Но красив, бестия.

– Не то слово, – согласно вздохнула я.

Повисла легкая пауза, даже не сразу ее осознала. Только, когда пальцы Алекса отдернулись от моих, а жених выдохнул сквозь зубы, я прикусила язык – но поздно.

– Просто идеал! – издевательски подхватил он, резко отступая на шаг. Поднял руки в знак согласия, но глаза недовольно сузились, прожигая насквозь. – Само совершенство!

Вот черт. Я стиснула фотографию: надоело на одни и те же грабли наступать! Когда я научусь не нахваливать Велора при женихе? Лучше вообще Амброзайоса не упоминать! Но… ведь красив, это правда!