Демон по имени Санкт-Петербург

Летом 199го года мы с Сережей поехали из Москвы в Питер посмотреть подобранные для обмена квартиры. У нас было три варианта. Два были на окраинах города, и мы начали с них. А потом поехали на Васильевский остров. Квартира находилась во флигеле за спиной Академии Художеств. Мне понравилось, что есть небольшой придворный парк. Взяли ключ у соседей, вошли. Обе комнаты заливало яркое июльское солнце. Квартира была свежеотремонтирована и совершенно пуста, если не считать стоящей в большой комнате ржавой раскладушки, застеленной дырявым одеялом. Мы присели на нее, выкурили по сигарете, и решили, что будем здесь жить. Вечером вернулись в Москву. А утром следующего дня я проснулась оттого, что в глаза мне било солнце. Я открыла глаза и увидела высокое прямоугольное окно, в которое проникали яркие солнечные лучи. Я лежала на чем-то жестком. Чтобы определить, на чем именно, стала ощупывать рукой свое ложе. Рука нащупала металлическую основу и ворсистую ткань. Я поняла, что лежу на раскладушке, покрытой дырявым одеялом. Я огляделась. Дешевые обои в цветочек, дощатый крашеный пол. Я была в Питере, в квартире на Васильевском острове! Осознание этого факта меня потрясло. И тут какая-то мощная сила стала куда-то тянуть меня, как бы засасывая в воронку. И я очутилась в своей московской квартире. Некоторое время не могла пошевелиться, потом в позвоночнике возник сильный жар, мгновенно пролившийся в конечности, и ко мне вернулась способность двигаться. Мое перемещение не было сном, слишком ясно я всё осознавала.

Вид из окон был совсем не ахти: серый двор-колодец, ни кустика, ни травинки, грязная охра флигеля насупротив. Но зато рядом был академический парк и выход к Неве – к набережной, где на парапете сидели в вечной медитации египетские сфинксы. С набережной через Неву – вид на Исаакиевский собор. А недалеко от дома – Андреевский собор, и его благовест вплывал прямо к нам в окна. И все красоты Петербурга – в пешей доступности. Но вот что странно. Мы с Серёжей, такие открытые, эмоциональные, общительные, перебравшись в Питер замкнулись каждый в себе. Серёжа жил в одной комнате, я в другой. С нами была наша кисонька-доченька Юльча, но и она была замкнута на себя: плотно занималась медитацией.