Демон пустоты

Звонок в дверь раздался тогда, когда я пыталась как-то развлечь себя с помощью монтажа и последней самокрутки с марихуаной. В соседнем доме обнаружилась перспективная, с точки зрения наблюдения, квартира с женщиной, которая всегда возвращалась в одно и то же время. Меня завораживают проявления подобной методичности, которая для меня невозможна, поэтому я посвятила ей несколько минут своего домашнего видео. Этой попыткой чем-то увлечься я вызвала лишь приступ острого презрения к себе. Обычно я не открываю дверь, если не жду кого-то определенного, но в тот пустой вечер я подошла и распахнула ее, словно хотела этим оскорбить.

– Да?

У незваного гостя оказался неприятно внимательный взгляд. Держа руки в карманах, он изучал меня, не торопясь приступать к делу. Такая наглость выводила из апатии лучше удара.

– Что вам нужно?

– Я ваш сосед, меня зовут Хиро. – Он зашел, ловко оттеснив меня, и начал ходить по пустой комнате. – Вы что-нибудь умеете?

Я не поняла, о чем он, но решила не соглашаться.

– Абсолютно ничего.

– Звучит как дар. – Хиро усмехнулся.

– Ну да, дар вроде суперсилы во сне. Итак?

Меня нервировало, как он смотрел на матрас в центре поцарапанного пола. Мне, безусловно, приходило в голову, что эту дыру можно было привести в порядок, но старания подлатать тюрьму вызывали ярость, так что все было напоказ – дырявая простыня, запятнанное одеяло, оторванные обои, черные швы косяков. Вид отвратительной откровенности, которая отталкивает. Ему же, я так понимаю, стало любопытно.

– Мне нужно оставить где-нибудь пакет, пока меня не будет в городе. Можете взять его на пару дней?

Я неопределенно пожала плечами. Стоило насторожиться еще в тот момент, когда он возник на пороге, – местные никогда так не разговаривали. Они выдавливали из себя куски сленга, смешанные с руганью и междометиями.

– Не вижу препятствий.

– Отлично. Возьмите. – Он забрался рукой под старый кожаный пиджак и извлек свернутый пакет, сквозь который просвечивал футляр вроде тех, где хранят губные гармошки или очки. – И самое главное – не умирайте, пока я не вернусь.

Я подняла глаза, чтобы понять, что он имеет в виду. У Хиро были несколько раскосые глаза, безжалостный изгиб рта и впалые скулы. Ему бы подошла профессия в спектре от убийцы до коллекционера оккультных товаров, но, судя по поцарапанному пиджаку и притоку подозрительных типов в квартиру, он работал наркодилером.

– У вас не слишком свежий вид, – заметил он.

– Вы не спросили, как меня зовут.

– Действительно! – Хиро рассмеялся. – Как вас зовут?

– Сит.

– Что ж, держите коробку, Сит. Я на вас рассчитываю.

Он подбадривающе, по-тренерски улыбнулся и скрылся за помятой дверью квартиры 147.

Мне стало обидно – первая человеческая эмоция за время пребывания здесь. Поэтому я развернула пакет и извлекла из него футляр. Внутри лежала ржавая булавка и сложенная трубочкой репродукция «Фенрир откусывает руку Тюру». В репродукции присутствовало некоторое обаяние черного юмора, архаическая красота, но в целом я не видела причин специально ее хранить. Булавка выглядела как хлам. Я захлопнула футляр и положила его рядом с матрасом, поскольку других предметов мебели в квартире не нашлось.

Как обычно, спалось плохо. Из крана приваренной к стене раковины капала вода. Наверху бормотали поклонники изгнанного с улиц культа. Стены квартиры казались хрупкими, я не ощущала себя в безопасности. Они могли в любой момент развалиться и выплюнуть меня наружу. Жизнь – как апология безысходности, постоянное чувство внутри, будто ты должен кому-то сообщить что-то важное, предотвратить преступление, остановить занесенную руку, но не знаешь, где все это происходит, а потому просто лежишь, ощущая во рту вкус гнили. Я бы хотела уметь поджигать, меняться с богами баш на баш, закладывая части собственной души, вступать с ними в противоестественный торг, как все остальные, но единственное, что мне удавалось, – это плохие видеоролики с участием других людей. Постепенно все-таки удалось заснуть, хотя снились мутные и неприятные сны.

Утром я услышала грохот, затем появился запах дыма. Тянуло из коридора, доносились голоса просыпающихся соседей, наконец раздался визг. Я обкрутилась простыней и прильнула к глазку – в одной из квартир напротив начался пожар. В квартире 147.

Я облила голову холодной водой и выскочила в покрытый зелеными пятнами коридор, где уже толпились вялые, понурые обитатели дома. Горело сильно, был слышен гул, смердело то ли пластиком, то ли тлеющей химией. Я не хотела ждать, когда пламя доберется и до меня, поэтому схватила узел с вещами, камеру, замешкавшись, вспомнила про футляр и побежала вниз по ступенькам. Стоя снаружи под неприветливым осенним ветром, я смотрела на вырывающийся из окна огонь, и надеялась, что весь дом сгорит дотла.

– Ну что, Сит, уже выбрала себе бога?

Здоровяк из религиозного патруля, которых в районе называли крест-копами, самодовольно лыбился и отчего-то хорошо меня помнил.

– Нет.