Демон Вершинина

Не думая о последствиях, я подхватил со станка разводной ключ и с размаху ударил по чёрной коробке вычислителя. Наблюдательная наполнилась электрическим и механическим треском, но из-за шума выстрелов его не было слышно. В стороны полетели осколки сенсорного экрана. Я молотил, пока блок вычислителя не превратился в уродливый металлический тюльпан. И сразу стало легче, сеть исчезла, повисла тишина.

Есть что-то уютное в темноте закрытых глаз. Кажется, что на обратной стороне век рождаются звёзды, распускаются цветы салюта. Вот бы без конца смотреть на яркие вспышки, ни о чем не думать, не возвращаться к безумию реальности, но пришлось открыть глаза, и от представшей картины, у меня всё внутри похолодело.

На полу перед призмой лежало пять бездыханных тел, кровь тонкой лужицей растекалась вокруг. Слишком красная в ярко белом свете, она быстро добежала до Бориных ботинок. Он был невредим и, как и я, глупо смотрел на тела, не моргая. Потом заметил меня, стоящего в дверях с ключом в руке.

Повисла долгая пауза.

– Да уж, – сказал он и начал смеяться. Сначала медленно, потом по нарастающей. Истерика рвала его изнутри, и он пытался заглушить её, обхватив себя руками и повалившись на бок.

Роберт что-то бормотал себе под нос. Мне показалось, что я увидел, как поседели его волосы. Мерзкое бульканье вырвалось у него из глотки, и рядом с лужей крови появилась лужица рвоты. Нетвёрдой походкой он вышел в коридор.

К потолку поднялся густой металлический запах.

– А ведь в какой-то момент я поверил, что всё получится. – Боря успокоился, уселся на колени. – Но ты бы не позволил, да? Ведь только Алан важен, только его проблемы требуют решения.

– Нет.

– Алану нельзя и на минуту забыть о своих чувствах. И вот результат.

– Я не хотел… – голос дрожал, было страшно опустить взгляд на пол. – Я не знал, что так… Если бы только не он. Почему он, Боря? Ему же не важен демон, он тот самый денежный мешок. Из-за него София не дождалась лекарства!

– Да плева-а-ать! – простонал Боря, схватившись за голову. – Из-за тебя теперь миллион таких Софий умрут. Тебе нормально вообще говорить о морали, стоя над трупами невинных людей?

– Это Роберт стрелял, – попытался оправдаться я, но самому стало противно.

Боря меня не слушал.

– И я бы тоже тут лежал, если бы не встал последним. Попал бы в квантовый хаос, и пуля, от которой спасся один, угодила бы мне в лоб. А может и хорошо, если бы угодила? Не пришлось бы расхлёбывать кашу, что ты сейчас заварил. Но ты и тут всё испортил.

Я медленно подошёл к Боре. Несколько минут назад плюнул бы ему в лицо за такие слова, потому что без меня никакого демона бы не было, потому что он для меня важнее, чем для самого Бори. Не игрушка, не повод потешить эго, а единственный шанс на искупление за бессилие в прошлом. Но сейчас всё это было неуместно.

– Роберт уже наверняка обрывает все провода, – Боря встал с пола. Подол халата был испачкан кровью. – А даже если нет, то он сделает всё, чтобы нас утопить. Остаётся всё сжечь и забыть, как страшный сон.

Мне показалось, или что-то внутри меня треснуло? Сначала напряглось, пытаясь удержаться, а потом треснуло с хрустом. «Всё сжечь».

– Не говори так. Клянусь, мы всё исправим.

– Нет! – Боря вскинула руку и ткнул в меня пальцем. – Уже клялся, хватило. Проваливай.

Я засуетился, бросив разводной ключ на пол. Подскочил к веснушчатой бродяжке и приподнял её за плечи.

– Давай, помоги мне.

– Ты не слышал?

– Надо как-то убрать их.

Боря с силой толкнул меня, отчего я чуть не упал, поскользнувшись.

– Проваливай!

В искривлённом злостью лице с трудом угадывался Боря. Всего один поворот и друг обернулся врагом, как на той презентации, и даже не потребовалось изменять реальность.

Я опустил бродяжку на пол – вернее бросил – и медленно пошёл на выход. На секунду задержался у двери в надежде, что меня окликнут, но вместо знакомого голоса, за спиной раздался яростный вопль. Я резко обернулся и оцепенел, увидев, как Боря несётся на меня, замахнувшись разводным ключом.

В этот раз я встретил удар с открытыми глазами, поэтому смог воочию наблюдать, как пространство на короткий миг свернулось, будто полотенце выжали, и, проглотив Борю, вернулось в привычное состояние. На спине снова зажглось солнце, но быстро потухло, я даже не успел испугаться. Боря испарился, и только красные следы сорок третьего размера говорили, что здесь кто-то был.

Когда оцепенение спало, я заглянул в наблюдательную, вышел в коридор, несколько раз выкрикнул имя.

Тишина. Ни души.

Вспомнился отсверк лампы на кромке ножа. Бросок Бори превратил его в смертельную опасность, которую демон полностью убрал из мира. В этот раз, видимо, произошло нечто похожее, и чем больше я думал, тем яснее оформлялась мысль, что Боря исчез всем на пользу. Иногда творению не нужен живой творец. Важна идея, которую другие понесут вперёд. Я понесу. В конце концов, были же Кафка с Менделем. И пусть в другом мире Боря Вершинин целиком сжигает и забывает что хочет, я останусь в этом и продолжу его дело. Но искренне хотелось, чтобы он не сдавался и иногда вспоминал о старом друге.