Демоница и Девственник

— Справляешься??? Что??? Не зли меня, Мария, лучше не зли! Когда он кинулся целовать тебя, ты какого дьявола его оттолкнула, и принялась кричать что-то вроде: "не губи себя, не люби меня"?!! И это ты называешь "справляться"?! — Демона просто трясло от ярости. — А до этого ты ласкалась к его ладоням и смотрела с таким обожанием! Мария!!! Снова?! Неужели снова ты влюблена в смертного, Мэри?!

— А что это такое, Умберту? Расскажи мне, что значит быть влюбленной? Не ты ли выбил из меня всё человеческое? Сколько раз я просила тебя о смерти. Нет, тебе нравится играть и забавляться. Я сломанная игрушка, которая даже заплакать не может. И вот, впервые в глазах этого мальчишки мелькнула жизнь, и я вспомнила, случайно вспомнила, как сама была девчёнкой. С ним тепло, а ты ледяной, в тебе нет ничего, и меня ты сделал такой же! Давай, можешь бить, унижать. Мне уже всё равно, я даже боли не чувствую…

— Мне плевать, что ты чувствуешь! — Демон подошёл и наотмашь ударил девушку по лицу. — Ты — моя! Когда вернёшься — я поставлю на тебе клеймо, чтобы не мнила о себе непонятно чего — ты ведь такая же шлюха, как и все они! Ты моя! А пока — ты на задании, и, будь добра, помни об этом! — Одним движением демон порвал на девушке халат, схватил за запястье, и, притянув к себе, грубо поцеловал в губы, намеренно раня клыками, словно стараясь уничтожить все воспоминания о поцелуе мальчишки.

Она рассмеялась ему в лицо, по губам текла кровь. Внутри Мари вся сжалась, ожидая мести, но снаружи не дрогнула. Гордая императорская выправка, даже в момент самого грязного унижения. Он выжег в ней всё, но не сломил. Она каждый раз напоминала себе, кто она, и это помогало ей сносить всё, улыбаться, сквозь кровь и слёзы.

— Я ничего не чувствую, даже боли. Мне давно нечего терять. Да, быть может я и шлюха, но клейма ты не поставишь, нет. Я императорской крови, и ты вынужден считаться с этим! Пусть даже это кровь смертных царей. Я никогда не была твоей и не буду, мы оба знаем это. Ты забрал душу, забрал тело, но сердца ты никогда не получишь, ну если только вырвешь из груди. Но и на это ты не способен.

— Ещё как способен, поверь! Но только не теперь и только не сейчас, для начала ты закончишь дело, и только попробуй ещё хоть раз вытворить подобное — подыхать твой ангелок будет долго и в муках! — Демон прижал девушку к себе, с яростью глядя ей в глаза. — Мы уж найдём способ его уничтожить и без тебя! — Поцелуи, злые, холодные, хуже ударов и укусов, и руки властно изучают её тело, грубо сжимая нежную кожу.

Говорить с ним было бесполезно, больней ударов были касания демона, но ни стона, ни звука. Этим она могла порадовать, но радовать его в её планы не входило. Но, всё же, не выдержав, она процедила сквозь зубы:

— А ты только и можешь причинять боль женщинам и слабым. А такие, как он, тебе не по зубам!

На её теле появлялись синяки от сильных лап демона, и кровавые царапины на нежной фарфоровой коже. И вновь в душе тьма и непроглядная всепоглощающая пустота. Чувство грязи, и будто она вновь истерзанная и униженная лежала на полу оплеванная солдатнёй…

Глава 35

Елисей, чуть шатаясь, добежал до какого-то поваленного бревна, сел на него, и принялся читать записку. Руки дрожали, и в душе был ураган.

Несколько раз пробежавшись глазами по строчкам, Елисей встал и, с трудом дойдя до костра, сжёг записку в огне, а потом долго сидел, бездумно глядя на пламя. Долго-долго парень сидел почти без движения, а потом поднял взгляд и увидел замок. Мария. Он бросил её вот так, одну.

Елисей встал и вошёл внутрь замка, пробираясь по коридорам и путаясь в поворотах, но вдруг… Шум. Крик? Рычание? Демон… Чуть дыша, парень на цыпочках покрался на звук. То, что он увидел повергло его в шок — разъярённый демон грубо брал беззащитную девушку, а та была словно бы и не живая вовсе…

Демон делал с ней всё, что только хотел, терзал, насиловал, и смеялся. И в глазах был холодный огонь. Нет, ему не было её жаль, ему нравилась эта власть.

— А ещё, у меня подарочек для тебя! — Умберту рассмеялся, и застегнул на руке девушки тонкий металлический браслет. — Эта штучка полностью блокирует твою магию. Это чтобы ты помнила своё место и не слишком расслаблялась на задании. — Он рассмеялся и исчез.

И вместе с ним исчез шикарный замок. Мария лежала на земле, израненная, обнажённая. Елисей подбежал к девушке, завернул её в свою кофту и осторожно взял на руки.

— Мэри… Мэри… Ты… Жива?.. — Голос его дрожал.

Казалось, в глазах не было ничего, бездна. Она потерла запястье, где как наручник, красовалась серебряная змея. Символ принадлежности высшему демону — тому, кому не могли поставить метку, надевали этот наручник. Она улыбнулась разбитыми губами.