Демонология Сангомара. Наследие вампиров

Всю дорогу его успокаивало присутствие еще кого-то, кроме него — это тепло, запах пота и фырканье. Он говорил с лошадью, рассказывая свою жизнь и беды, изливал душу. А когда его горло сковала жажда, даже тогда он силился хотя бы хрипеть. Ему казалось, что умолкни он — и уже ничего не будет отделять его от населявших леса демонов. Что эта благословенная речь… Что она и есть признак человека.

* * *

Не было у Уильяма уверенности в том, что он идет правильным путем. Может, он взял сильно севернее и вскоре минует Солраг? Или уткнется в горы, где и будет бродить всю свою жизнь? Спросить в этой непроглядной глуши было не у кого: все деревни располагались южнее, у тракта. И Уильям, понадеявшись на судьбу, просто шел на восток.

Спустя день пути пешком вернулась лихорадка: тело ломало, клыки распирало изнутри, будто они продолжали расти. Иногда свет над ним резко мерк, ноги подкашивались, и Уильям падал без сознания. Тогда наступало спасительное забытье. Когда он приходил в себя, лежа на хвое между бугристых корней, а иногда и на холодных камнях, то испуганно озирался. Но вокруг были лишь стволы мрачных елей, закрывающих своими ветвями солнце. И он вставал, отряхивался и брел дальше. Для него теперь все дни слились в один, потому что он потерял счет времени.

Как-то Уильям раздвинул еловые ветви, переполз через скрюченную массивную корягу и неожиданно очутился на круглой и словно бы рукотворной поляне.

Он насторожился, предчувствуя неладное. Перед ним стояли шесть колонн из темного гранита, стремящиеся в небеса. Покосившиеся, усыпанные трещинами, как морщинами, они застыли незыблемыми стражами. А между ними зияла черная дыра, уходящая глубоко вниз. Казалось, будто дыра эта — следствие силы какого-то огромного существа, которое пробило себе проход из недр земли.

На гранитных колоннах виднелось стертое временем письмо. В сумерках оно едва мерцало. И Уильям, боязливо разглядывая его, хоть и не понимая, стал медленно отдаляться. Зачем это было сотворено? Здесь нет ни поселений, ни людских жилищ — только дремучий и полный демонов лес. Так для чего в этом богами забытом месте было возведено столь странное сооружение? И кем?

Вдруг в ельнике, откуда он вышел, зашумело.

Вскинув голову, он настороженно всмотрелся. Между деревьев блеснули желтые глазки, так напоминающие фонари. На него тоже глядели. То тут, то там крошечные пальчики с коготками раздвигали еловые ветви, мелькали пушистые хвосты. Один чертенок высунулся из-за засохшего ствола. Верхняя губка у него поднялась, обнажив острые зубки-иглы, — и он запищал. Впервые за все дни пути Уильям увидел их так близко. Пищание было не злым, скорее, встревоженным, предупреждающим об угрозе. Вися вниз головой, другой чертик тоже запищал и повернулся назад, к темному лесу. Тревога прокатилась по всем чертятам, и они стали пищать все разом, перебивая друг друга, посматривая туда, откуда пришел Уильям.

А шум приближался…

«Значит, шумели не киабу», — побледнел Уильям и отступил за колонны, на другую сторону древнего сооружения.

Кусты и нижние сучья старых елей раздвинулись. Оттуда показалась лохматая морда. В испуге рыбак отшатнулся — это был вурдалак. Потряхивая грубой головой, он выполз на поляну из-под коряги и вперился немигающим взглядом в путника. За ним, припадая носом к земле, показался другой, затем третий, четвертый — и вот уже на поляну вышли восемь демонов.

Понадеявшись, что это случайная встреча и вурдалаки обойдут его стороной, как это было со зверьем, рыбак замер. Бежать бесполезно. Не тягаться же в скорости ему, раненому, пусть и не совсем человеку, с демонами. Но нет, вурдалаки не обошли его и не покинули поляну. Они стали обступать Уильяма, опасливо косясь на вековые покосившиеся колонны.

Уильям вздрогнул.

Вдруг в ухо одному вурдалаку прилетела шишка. Он присел на задние лапы, почесался передней и ощерился в сторону еловых ветвей. Тотчас на всю стаю обрушилась лавина из шишек и сухих сучьев: маленькие чертята атаковали с верхушек деревьев. Лес вокруг наполнился их озлобленным визгом и верещанием.

Вурдалаки скалились, огрызались, но продолжали надвигаться. Они ступили между колонн, обойдя зияющую дыру, и окружили рыбака. Тот стоял и не шевелился. Страх сковал его тело. И снова он смотрел в глаза смерти; но не было здесь ни шинозы, ни дома, где можно спрятаться. Куда ни глянь, кругом земля вурдалаков, а он их добыча. Рядом с ним лежала старая трухлявая палка, и он взялся за нее без надежды, чувствуя на пальцах труху.