Демонтаж коммунизма. Тридцать лет спустя

Однако такое поведение России совершенно не означает, что прочие постсоветские страны придерживаются принципа невмешательства во внутренние дела соседей или не готовы это сделать в критической ситуации. Армения, оказывавшая помощь Нагорному Карабаху и фактически слившаяся с ним в единое государство, – гораздо более ранний и очевидный пример подобных действий (включая модель силовой организации квазисамостоятельного государства на территории соседа), нежели Россия. Узбекистан с его огромным населением и довольно значительной армией на протяжении 1990‐х и 2000‐х годов был опасным соседом для окружающих стран (Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана), на приграничных территориях которых проживают крупные узбекоязычные меньшинства, ориентирующиеся на Ташкент и пользующиеся его защитой. До вооруженного конфликта с соседями дело не дошло, однако постоянные перестрелки и пограничные конфликты между соседними государствами в Ферганской долине не исключают подобного развития событий. Азербайджан и Грузия заморозили конфликт в отношении крупного азербайджанского меньшинства в Грузии. Однако это не значит, что он не может возобновиться, если в одной из этих стран к власти придут радикальные политики в духе начала 1990‐х.

СТРАТЕГИИ И РЕЗУЛЬТАТЫ

Тридцать лет транзита и развития государственного национализма для постсоветских стран прошли по-разному в силу двух причин: разного соотношения между титульным этносом (ставшим «титульной нацией» в рамках общественно-политического дискурса) и меньшинствами, а также различия стратегий получившего власть в независимом государстве титульного этноса для достижения желаемой гомогенности.

Здесь первым делом можно выделить следующие успешные модели строительства национального государства, используя в качестве критерия успешности то, что государство на данный момент состоялось в границах на 31 декабря 1991 года, его правительство контролирует территорию, а сама страна избежала гражданской войны.

1) Апроприация чужих (Литва), достигнутая за счет отказа от прямой дискриминации меньшинств при наличии уверенного большинства «титульной нации» и возможности этих меньшинств (прежде всего русскоязычных и поляков) активно эмигрировать за рубеж.

2) Изгнание враждебного меньшинства (Армения) при апроприации прочих меньшинств, достигнутой при наличии уверенного большинства «титульной нации».

3) Отказ от идеи языкового и культурного доминирования «титульной нации» (Белоруссия), реализованный за счет глубокого раскола в «титульной нации» по языковому и религиозному вопросу и явного отсутствия у большей части населения агрессивного неприятия наследия «империи» в связи с вхождением в число привилегированных этнических групп. Важным обстоятельством здесь было то, что сторонники «белорусизации» представляли прежде всего интересы регионального крестьянского меньшинства (белорусов-католиков и даже «греко-католиков» из Гродненской и части Витебской области), отличающегося от большинства белорусов (бывших уже горожанами в первом–третьем поколении) религией и частотой использования языка в повседневной жизни.

4) Политическая диктатура бывшей советской номенклатуры, номинально реализуемая от имени титульного «большинства» (в реальности – кланово-регионального меньшинства в титульном «большинстве») без агрессивной риторики и открытых конфликтов, но направленная в целом на ассимиляцию или вытеснение иноязычных и инокультурных меньшинств (Казахстан, Туркменистан, Узбекистан).

Отсутствие агрессии здесь вызвано слабостью конструкции национального государства, в котором «титульная нация» является неуверенным большинством, а в части страны – и меньшинством. К тому же «титульная нация» еще не собрана толком из региональных этнических объединений (в Казахстане – жузов, в Туркменистане – племенных союзов, в Узбекистане – региональных объединений, тяготеющих к границам феодальных государств XIX–XX веков), часть которых имеет серьезные претензии к установившейся модели правления одной группировки из многих. При этом основная масса населения хорошо владеет (владела) имперским языком и не испытывала агрессивных чувств к бывшей империи. Поэтому диктатура в равной степени направлена как на подавление политических организаций этнических меньшинств, вытеснение их (как возможных конкурентов) из общественно-политической жизни и системы образования, так и на уничтожение национал-демократических (оппозиционных, бывших «антисоветских») массовых организаций, претендующих на управление страной от имени титульного большинства и потому являющихся прямыми конкурентами диктатуры. Окончательным результатом проводимой политики должно стать принятие и использование в публичной сфере и системе образования всем населением государственного языка, что через одно-два поколения должно привести к неизбежной полной ассимиляции меньшинств.