Демоны города масок

– Я не страдаю, – отрезал я, глядя на тетку Эриф сквозь туман веселья, подаренного ее чудесным напитком.

– Ты ищешь, кудрет, но не находишь. И пока не найдешь, не обретешь покой.

Я отвел глаза, внезапно вспомнив об Амаль. Я искал ее. Искал ведь? Зачем? Вспышка воспоминания заставила меня замереть. Пожар в Зеленом особняке. Охота, которую объявил на нее Айдан. Сгоревший дом Мансура. Моя тлеющая надежда однажды увидеть ее живой…

Улыбка сползла с моего лица, отчего тетка Эриф ухмыльнулась.

– Вижу, очухался. Сегодняшняя ночка пойдет тебе на пользу. Не зря Сууд тебя нашел. Духи своею волею привели твою дорогу к нам, потерянный птенец.

Я задохнулся от возмущения. Потерянный птенец? Я?! Да она хоть знает, с кем говорит?

– И даже не пыжься – не напугаешь своей зеленой формой, – буркнула тетка Эриф. – Не боюсь я вас, да и никого не боюсь, кроме духов. И тебе советую научиться покою, если не желаешь стать слугой своей силы. Ты и без того ослабеешь, когда уйдешь с родной земли.

– Мне так говорил Реф, – пробормотал я, будто наяву вспомнив наш давнишний разговор в Нечистом лесу. В тот злополучный день, когда я рассек колено, нам обоим еще было невдомек, куда заведет меня судьба.

– Кто это такой? – прищурившись, спросила тетка Эриф. И почему у меня возникла мысль, что она уже знала ответ?

– Мой верный спутник. Он соткан из тени и магии. Его создала моя прапрабабка.

– Рядом с тобой нет спутника, кудрет.

– Он не может показаться, но его дух рядом. Я знаю. Реф лишился телесной оболочки, осталась только неупокоенная душа.

– А я тебе говорю, что нет никого рядом! Его душа больше не привязана к тебе и, быть может, даже ослабла.

– Мне нужно добраться до сиира. Там я смогу поговорить с Рефом. Однажды он уже явился мне во сне.

– Мы стоим на сиире, кудрет, – ухмыльнулась тетка Эриф. – Значит, он попросту не может показаться. Или не хочет. Пока след твоего друга в этом мире не растаял окончательно, попробуй позвать самого мощного сиира, о котором я знаю, – из крепости Меир-Каиль.

– Разрушенная твердыня Нарама? – изумился я.

Тетка Эриф кивнула и продолжила:

– Вижу, о крепости ты знаешь, а о том, что за земля под ней, не догадываешься. На том месте такой сиир, которому нет сравнения! Если сумеешь отыскать крепость, то позови своего друга. Там грань между мирами тонка, как мой волос. Тогда уж только ему решать: прийти или нет.

– Где мне найти Меир-Каиль?

– А этого я знать не знаю, дружок. Никогда мне не приходилось там бывать. Да и тебе не придется.

– Почему? Я обыщу горы и найду крепость, – упрямился я.

– А я говорю, что не пойдешь ты туда! Душа твоя не туда рвется. К цветнику иди, там найдешь нужный след. И берегись алых людей. Недоброе они замышляют. Их ведет человек с исковерканной судьбой.

– К цветнику? – опешил я.

– Помни, кудрет, ищи мир в душе, чтоб однажды не пришлось горько плакать.

Тетка Эриф похлопала меня по щеке и, пританцовывая под тихие завывания, направилась прочь. Как я ни окликал ее, сколько ни спрашивал о цветнике и алых людях, так и не сумел добиться ни взгляда, ни слова.

– Она сказала все, что хотела, – раздался над ухом голос кочевника. – Большего от нее не дождешься. Пойдем, там бичура ужин приготовила. Поешь перед дорогой.

– Мне в путь только на рассвете. Еще успею проголодаться, – буркнул я, и эти слова стали последним, что я запомнил, прежде чем проснуться в зарослях пожухлой травы.

* * *

Заря без интереса пощипывала травку возле дерева, к которому была заботливо привязана. Перед нами занимался новый рассвет, а над головой темнела горная вершина.

Я закряхтел, сам себе напомнив несмазанное колесо телеги, и кое-как сел. Голова ощущалась тяжелой, похмельной и почти не соображала. Как я сюда попал? Где поселение кочевников? Сколько ни напрягал я память, так и не смог вспомнить ни дороги к их поляне, ни лиц, ни вкуса чудо-напитка, которым упился вусмерть. Только бичуру, усмешку кочевника да слова тетки Эриф удалось отыскать в памяти.

Прошедшая ночь представлялась странным горячечным сном, но в то же время я не сомневался в том, что видел и слышал. Кочевник отплатил добром за добро, и напоминанием о часах, проведенных с общиной, стал полный бурдюк воды, серая лепешка и несколько кусков вяленого мяса. Мне даже меч вернули! Заря тоже выглядела отдохнувшей и сытой.

Я поплотнее завернулся в плащ, прячась от утреннего ветра, который нес запах осени и скорых холодов, и вдруг ощутил незнакомую тяжесть на шее. Рукой настороженно сжал холщовый мешочек на шнурке, а потом стянул его с шеи и кое-как развязал. Земля! Земля?

«Ты и без того ослабеешь, когда уйдешь с родной земли». Неужели тетка Эриф решила придать мне сил? Отчего-то, несмотря на свое обычное маловерие, этой женщине я доверял.

Стоило солнцу подняться выше, мы тронулись в путь. Тракт обнаружился совсем близко. Сейчас он пустовал. Я настойчиво заставлял мысли шевелиться, но те слушались неохотно, с похмельной ленцой. Слова тетки Эриф не шли из головы. «К цветнику иди». Что она имела в виду?