Демоны в религии, искусстве и фольклоре

В этот особенный момент повествования возникает небесный голос, возвещающий о грядущем суде. Небеса наполняются необыкновенным знамением: «…семь Ангелов, имеющих семь последних язв, которыми оканчивалась ярость Божия» (15:1). С последней семеркой Божьего гнева, чашами гнева (15:7), грешники познают последствия своего поведения и морального упадка. Первая чаша производит ужасные язвы, которые поражают поклоняющихся зверю. Вторая и третья превращают воды морей и рек в кровь. Из четвертой чаши изливается солнце, которое увеличивает свою силу, вызывая страшные ожоги на телах людей. Содержимое пятой с силой обрушивается на трон зверя. Шестая чаша выполняет функцию подготовки места, где произойдет битва между армией Антихриста и Мессией. Последняя чаша произведет великое землетрясение, которое расколет Вавилон на три части: это геологическое потрясение символизирует начало его полного упадка.

В последнем противостоянии зверь и лжепророк потерпят великое поражение и будут сброшены в огненную бездну. В этот момент Сатана будет закован в цепи на тысячу лет; по окончании этого периода он освободится и будет искать союзников среди народов Гога и Магога, чтобы начать новую борьбу против Бога. Однако могущество Сатаны все же будет ограничено, и, в конце концов, он также будет низвергнут в огненную бездну, где уже находятся антихрист и лжепророк.

Пьеро ди Козимо (Пьетро ди Лоренцо). На охоте. Ок. 1494–1500. Нью-Йорк, Метрополитен-музей

После победы над лукавым наступит время всеобщего воскрешения и окончательного суда с появлением небесного Иерусалима. В ожидании этого момента, предупреждает автор, важно размышлять над содержанием Откровения, которое дает возможность объективно взглянуть на будущее. Иоанн грозит каждому, кто попытается скрыть или исказить послание его труда.

«И я также свидетельствую всякому слышащему слова пророчества книги сей: если кто приложит что к ним, на того наложит Бог язвы, о которых написано в книге сей; и если кто отнимет что от слов книги пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни и в святом граде, и в том, что написано в книге сей» (22:18–19).

Лесные дьяволы

Интенсивное распространение христианства и Библии как «Слова Божьего» привело к тому, что некоторые божества классического пантеона превратились в демонов.

Например, очень древний бог Пан, от которого христианский дьявол перенял многие атрибуты, был божеством пастушеской и сельской жизни. Его имя, как утверждают, происходит от глагола «пасти». Бог лесов воплощал дикую, свободную, необузданную жизнь.

Феокрит описывал его в своей первой «Идиллии» как существо могущественное и дикое, которое спит в полдень, отдыхая в пещерах у стад или в гуще леса, и тогда его опасно разбудить даже звуком дорогой ему свирели. Страбон, напротив, вслед за греками считал сатиров и силенов, земных божеств, демонами. Его позиция положила начало стереотипу, сохранившемуся в последующие века. Овидий отмечал, что Фавн у римлян имел черты демона Инкуба и пугал людей снами и страшными призраками.

Не менее жуткими демоническими существами были стригои. Об этих ночных тварях, приносивших людям всевозможные мучения, рассказывают несколько античных авторов. Яркое описание содержится в произведении «О поэтическом искусстве» (“Ars poetica”) Горация, а Овидий в «Фастах» называет их женщинами-птицами, чье убежище скрыто в Сивиллиных горах. Птица-стрикс впоследствии трансформировалась в западную ведьму, подвергавшуюся жестоким гонениям в период с XIV по XVII век.

Остров кузнецов

«По прошествии же восьми дней они увидели невдалеке остров, весь покрытый камнями и металлическим шлаком, неприветливый, лишенный растительности, на котором повсюду стояли кузницы. Достопочтенный отец сказал своим спутникам: "Воистину, братья, бедствия сулит нам этот остров, так что не хочу я даже приближаться к нему, но ветер несет нас прямо туда"»32.

Эта цитата из «Плавания Брендана» 3334 представляет нам «адскую» обстановку острова кузнецов, увиденного во время путешествия святого и его команды в «обетованную землю святых». Сюжет дает возможность задуматься об усилиях и методах христианства, когда оно пыталось донести свой голос до дальних языческих земель – в нашем случае до Северной Европы.