День Безумия (СИ)

А потом Валет наклонился и поцеловал его, едва коснувшись губами побледневших от холода губ. Икабод сам не понял, как его собственные руки обвились вокруг шеи андерлендца. Он ответил на поцелуй слегка неумело, всё-таки, практики почти не было, но зато с жаром. Губы Валета словно выжигали в нем все ледяное, рассудочное, впуская в дрожащее тело ослепительно яркое пламя. Икабод застонал и откинул голову, подставляясь под поцелуи. А Валет словно сорвался с цепи. Его тонкие пальцы впились в тело Крейна, оставляя синяки, губы терзали шею, подбородок, длинный раздвоенный язык скользил по тонким ключицам. Икабод, ошеломленный, оглушенный этой вспышкой страсти, мог лишь тихо стонать, перебирая неожиданно мягкие как шелк волосы рыцаря, прижимая его голову к своей груди.

– Я бы посоветовал вам покинуть этот уютный берег, – задумчиво мурлыкнул знакомый голос.

– Чешир… – хрипло прорычал Стейн, уткнувшись пылающим лицом в плечо покрасневшего до ушей Крейна. – Какого бармаглота ты тут делаешь?

– На вашем месте я бы все же сначала надел штаны, – задумчиво сказал котяра, на всякий случай, отлетая подальше и устраиваясь в ветвях дерева. – Пешки Мираны получили приказ захватить двух беглецов и привести пред светлые королевские очи.

Стейн нехотя выпустил из объятий Икабода, который торопливо побрел к бережку и принялся натягивать штаны на мокрый зад. Рыцарь, нимало не смущаясь, подошел к дереву и злобно уставился на кота.

– Неужели настолько близко?

– Если посмотришь в ту сторону, – махнул хвостом Чешир, – то увидишь их белые шлемы. Ещё немного и вас взяли бы тепленькими. То-есть, частично холодными, если учесть температуру воды. И частично горячими, если учесть, чем вы в этой воде занимались.

Икабод кое-как натянул рубашку и надел камзол. Щеки его всё ещё были нежно-розового оттенка.

– Тут и укрыться-то негде, – Стейн задвинул застежки на верхней части доспехов. – Икабод, держись рядом. Чешир, сколько их?

– Шесть, – сказал кот, исчезая почти полностью.

– Шесть пешек, – Валет зашипел от ненависти. – Придется уносить ноги. Эх, был бы здесь мой Конь!

– Исполнено! – донеслось из ветвей дерева.

Икабод шарахнулся в сторону от зверского вида зверюги, по какому-то странному недоразумению именующегося конём. Зато Стейн буквально расцвел. Бросившись к чудовищу, он обнял его за мощную шею, прижавшись лбом к морде твари.

– Хозяин, – тихо заржал Конь. – Ты жив.

Валет нахмурился, торопливо осматривая громадное черное существо. Икабод подошел поближе.

– Гадина, – холодно, страшно произнес Валет, осторожно трогая пальцами вздувшиеся багровые рубцы на спине и боках Коня. – Лицемерная дрянь!

– Я смогу служить тебе, хозяин, – пробормотал Конь, – только попью немного.

Он шагнул к воде и принялся жадно пить. Икабод посмотрел на побелевшее от гнева и боли лицо Стейна. Затем взялся за заветную фляжку с остатками живой воды. Ему показалось, что с дерева донеслось довольное мурчание.

Рубцы заживали на глазах. Остаток воды Икабод вылил в ладонь Валету и тот напоил бедного конягу.

– Она не давала тебе пить всё это время? – спросил Стейн сквозь зубы, глядя на мелькающие уже в опасной близости шлемы пешек. Конь ткнулся мордой в его плечо.

– Ни пить, ни есть. Сказала, что не хочет ничего знать обо мне. В её понимании это обозначало милосердную смерть от голода и жажды.

– А рубцы? – спросил Икабод.

– Это пешки, что тащили меня в загон, – сказал Конь. – Хозяин, садись, они уже совсем близко.

Стейн обхватил Икабода за пояс и легко поднял, усадив на спину громадного животного. Сам же вскочил на круп за спиной Крейна. Икабод вздрогнул, ощутив тонкую мускулистую руку, скользнувшую по груди. Подался вперед, уходя от соприкосновения с телом Валета.

– А теперь унеси нас отсюда, – велел рыцарь, крепко ухватившись за гриву Коня одной рукой, а второй притянув к себе Крейна. Икабод закрыл глаза, покоряясь этому жесту, и самому себе.

Уже стемнело, когда верный Конь принес их к небольшой пещере в Алых Горах. Алыми эти горы звались, потому что камни и скалы были обильно покрыты чудесным мхом цвета крови. Восхищенный Икабод осторожно касался пушистых валунов, вдыхая терпкий аромат, разлитый вокруг.

– Проведем ночь здесь, а завтра с утра продолжим тренировку, – сказал Стейн, отпуская голодного Коня пастись.

– У нас ведь всего-то времени до завтрашнего дня, – прошептал Икабод, глядя в звездное небо. –Всего-то до завтрашнего дня…

– До завтрашнего дня, – эхом откликнулся Стейн.

В пещере было темно и довольно уютно, пол был покрыт тем же алым мягким мхом, что дал название горам. Усталые путники с наслаждением вытянулись на нем.

– Сэр Стейн, то, что произошло на реке, – слегка прокашлявшись, произнес Икабод. – Могу я спросить вас, почему?

Даже в темноте он бы мог поклясться, что Валет улыбнулся. Тонкие пальцы нежно коснулись его губ.

– Иногда неважно, зачем, почему, где, когда. Важно только то, что есть внутри. То, что греет тебя внутри, дает силы жить, – ответил Стейн, притягивая к себе лондонца, который уже не помышлял о сопротивлении.