День ботаника

И всё это по поручению неведомого сетуньца?! Вздор, вздор! Конкину наверняка было велено сообщить о готовящейся вылазке кому-то ещё. Кому? Скорее всего, третьему лицу, не присутствовавшему при том унизительном разговоре. Для того, кстати, и медальон – он должен был послужить паролем. Но почему студент решил всё сделать сам?..

Паззл сложился со щелчком, пронзившим Егора как разряд электрошокера. Элементарно! Элементарно, черт подери! Конкину обещали отдать эликсир, только когда бумаги физика будут у заказчика. Но ведь Шапиро тогда велел Егору торопиться, добавил даже, что проводник не будет долго ждать.

Значит, рассуждал студент, пока он доберётся до этого «третьего», пока тот найдёт исполнителя, организует погоню – посланец успеет не только изъять бумаги, но и отнести их в лабораторию. И тогда о награде можно было бы забыть – как и о надежде спасти умирающую мать. Интересно, что за гнида додумалась подцепить парня на такой крючок?

Но получается, что никакого эликсира в комнате не было? Но зачем тогда обыск, неужели только ради письма? Но ведь именно его взломщики и не нашёл!

«… не нашёл – потому что ты его спугнул, болван!..»

Егор выглянул в коридор. Никого. Он вышел, осторожно притворил за собой дверь и направился к лифтам.

Рассказать о сбежавшем золотолесце Лине? В принципе, с её помощью можно попробовать его отыскать. Или не стоит? Взломщик – единственная ниточка к таинственному заказчику, но кто знает, что у них тут за расклады? Гоша прав: эта история определённо с душком, так что разумнее всего пока затаиться и подождать. Рано или поздно что-нибудь да выплывет само собой…

День пятый 19 сентября 2054 г., воскресенье

I

Заведующий лабораторией достал из ящика стола пачку потрёпанных карт и пухлый скоросшиватель с надписью на обложке «Определитель фауны Московского Леса».

– Вот вам кое-какие материалы. Да, и зайдите к Вислогузу – я распорядился, чтобы не жадничал и выдал всё, что потребуется. Учтите, задание может затянуться, так что снаряжайтесь в расчёте на длительную отлучку.

Егор открыл папку наугад. С карандашного рисунка на него смотрела довольно противное существо, похожее на червя-переростка. На конце кольчатого тулова была изображена то ли пасть, то ли присоска, окружённая венчиком из щупалец.

Ну-ка, ну-ка, что вам выпало? – Шапиро заглянул Егору через плечо. – А-а, грибочерви… – Кто?

– Весьма неприятные создания, могут сильно изуродовать, если вцепятся в лицо или шею. Хотя, говорят, съедобные.

Егор представил, что ест такую тварь и поспешно сглотнул – к горлу подкатил комок тошноты.

– Так я о чём? – продолжал Шапиро. – У нас есть примета: какое животное новичок в определителе в первый раз откроет – с тем и встретится. Пусть не сразу, но обязательно. Мне, например, выпала обычная сойка. – И как, встретилась?

– Увы! – завлаб виновато развёл руками – Я «невыездной», не могу удаляться от Главного здания. ЭЛ-А, пропади она пропадом… А вот в окошко видел, случалось.

– Яков Израилевич, мне вот что неясно. Курчатовский Центр – не профессорская квартира. Там несколько корпусов, и в каждом – сотни письменных столов. В каком из них искать ваши бумажки? Шапиро строго глянул на лаборанта. – Не бумажки, юноша, а материалы, имеющие огромную научную ценность. Нам известно, где находится лаборатория

Новогородцева, осталось уточнить кое-какие детали. В бумагах, что я вам дал, поэтажный план Центра, фотографии – изучайте, готовьтесь. Конечно, всё это тридцатилетней давности, но другого, извините, нет.

– Значит, решено – отправляемся в Курчатовский Центр?

Завлаб замялся.

– Я послал Бичу вызов, без него даже пытаться не стоит. Рейдер вы пока, уж простите, никакой, а Щукинская Чересполосица – место страшненькое, непредсказуемое. Да и про Центр много чего рассказывают. В подвалах там атомный реактор, неизвестно какие оттуда могли вылезти мутанты.

– Кстати, о реакторе… – припомнил Егор. – Мне сказали, что под ГЗ якобы тоже есть реактор, действующий. Неужели, правда?

Завлаб с интересом посмотрел на собеседника.

– А вы как полагаете?

– Ну… с одной стороны сложно представить себе реактор без современной электроники и цифровых систем управления. А с другой – раньше-то обходились? Да и питать ГЗ электроэнергией – это ж никакой соляры не напасёшься!

Доцент Шапиро кивнул.

– Да, тут вы правы, тем более, что лёгкие нефтепродукты в Лесу долго не живут, превращаются в негорючий кисель. И насчёт реактора – чистейшая правда. Его заложили при строительстве ГЗ, улучшенная копия реактора Обнинской АЭС, первой в Союзе. В конце шестидесятых реактор законсервировали, а после Зелёного Прилива, когда стали возвращать МГУ к жизни – запустили снова. Благо, система управления у него на ламповой электронике.

– Выходит, и в легендах о ГЗ есть зерно истины, так, Яков Израилевич?

– Как видите. – Шапиро усмехнулся – Хотя, искать по подвалам установки для замораживания грунта или золотую статую Сталина всё же не советую. И ещё один момент…

Он помедлил, словно не решаясь продолжить.