День Дракона

Однако ж теперь он парил перед путниками, словно бы защищая их от одного из сородичей! Нет, разумеется, сам Смертокрыл об этом даже не помышлял. Он видел перед собой лишь врага в алой, цвета величайшей своей соперницы, чешуе. Ненавидя драконов любого другого цвета, Смертокрыл всеми силами старался прикончить любого из них, кто ни попадется, однако к носившим цвета Алекстразы черный, как смоль, зверь питал особую ненависть.

– Невероятное зрелище, а? – пробормотал в кои-то веки притихший Фалстад. – А я-то думал, это подлое чудище сдохло!

Следопытка думала точно так же. Объединив всю мощь лучших волшебников среди людей, наделенных силой, и их лучших эльфийских собратьев, Кирин-Тор (так они утверждали) покончил с сей черной напастью навеки. От колдовских атак чудовище не спасли даже пластины брони, которую Смертокрыл давным-давно убедил безумцев-гоблинов в буквальном смысле этого слова вплавить в его шкуру. Черный дракон пал, пал…

…однако теперь вновь триумфально парил в небе у всех на глазах.

Война с орками разом показалась Верисе сущей мелочью. Что могут значить все остатки Орды в Каз Модане по сравнению с одним этим злобным гигантом?

Меньший дракон – очевидно, также самец – яростно огрызнулся на Смертокрыла. Морда его приблизилась к черному зверю настолько, что тот вполне мог бы хлопнуть по ней левой передней лапой, но эту лапу Смертокрыл отчего-то держал согнутой, прижатой к груди. Вместо того он хлестнул соперника хвостом, отчего красный, несколько оглушенный, отлетел прочь. При каждом движении черного дракона под приподнимающимися пластинами брони мерцало, вспыхивало в такт каждому рыку титана, нечто вроде частой паутины вен, наполненных раскаленной лавой, змеившейся вдоль его шеи и туловища. Легенды гласили, что всякий, коснувшийся этих огненных вен, рискует вправду обжечься: в одних это относилось на счет едких выделений драконьего тела, другие же предания утверждали, будто в жилах его действительно течет жидкий огонь.

Так ли, иначе, а означало это одно – смерть.

– Этот орк либо несравненный храбрец, либо полный дурак, либо зверь его вовсе не слушается! – заметил Фалстад, покачав головой. – От такой схватки уклонился бы даже я, если б, конечно, смог!

Остальные грифоны слетелись ближе. Оторвав взгляд от красующихся друг перед другом драконов, Вериса присмотрелась к новоприбывшим, но ни Молока, ни Ронина среди них не нашла. Как оказалось, теперь их небольшой отряд состоял только из нее да четверых дворфов.

– Где волшебник? – крикнула она остальным. – Где он?

– Молок погиб, – доложил один из них Фалстаду. – И зверь его – там, качается среди волн!

Для столь невысокого роста дворфы обладали невероятно мускулистыми, плотно сбитыми телами, а посему плавали неважно – оттого Фалстад с товарищами и посчитали найденного мертвым грифона несомненным доказательством гибели Молока.

Однако Ронин-то был человеком, и, следовательно, живой или мертвый, имел куда больше шансов какое-то время продержаться на плаву! За эту, пусть невеликую, надежду Вериса и ухватилась.

– Ну, а волшебник? Волшебника кто-нибудь видел?

– С волшебником, моя эльфийская леди, думаю, все очевидно, – ответил Фалстад, оглянувшись на нее.

Понимая, что он прав, Вериса крепко стиснула зубы. Да, если происшествие в крепости еще оставляло достаточные сомнения, то здесь дело, похоже, было решено окончательно и бесповоротно. Здесь Ронина не смогла бы спасти даже вся его магия, а падение в воду с такой высоты – все равно, что удар о каменную скалу…

Помимо собственной воли устремив взгляд вниз, Вериса смогла разглядеть среди волн полузатонувшую тушу второго из красных драконов. Должно быть, его беспорядочные метания, его предсмертная агония и погубила Ронина с Молоком. Оставалось только надеяться, что смерть обоих оказалась быстра.

– Фалстад, что делать будем? – крикнул один из дворфов.

Фалстад задумчиво почесал в бороде.

– Смертокрыл воину не друг! Не сомневаюсь: расправится он со зверюгой поменьше – и ополчится на нас! А драться с ним – это ж разве бой? Чтоб его шкуру хоть оцарапать, буремолотов нужно не меньше сотни! Лучше вернемся назад и дадим остальным знать, что видели!

Похоже, прочие дворфы с этим были согласны, но Вериса обнаружила, что так охотно сдаться, вопреки очевидному, не в силах.

– Фалстад! Ронин – волшебник! Да, скорее всего, он погиб, но если все-таки жив, если плавает там, внизу, ему может потребоваться наша помощь!

– Да ты рехнулась, моя эльфийская леди, прошу простить меня за этакие выражения! Такого падения не пережить никому, даже волшебнику!

– Прошу тебя! Один круг над волнами, а после можно и уходить!

Разумеется, если они ничего не найдут, ее долгу перед магом и его безнадежно проваленным заданием настанет конец. Правда, чувство вины останется при ней намного, намного дольше, но с этим уже ничего не поделать…

Фалстад наморщил лоб. Судя по взглядам его воинов, те полагали, что задерживаться поблизости от Смертокрыла еще хоть ненадолго способен лишь сумасшедший.