День дурака

- Я знаю, - вздохнула Лиза. Ее растрогало, что этот парень так терпеливо пытается помочь в ее невеликом горе, - А может быть, ты мне споешь?

- Спеть? - теперь удивился чародей.

- Ну да. У тебя приятный голос.

- Спасибо... но я как-то не планировал петь. И не захватил маски.

- А у вас принято петь только в маске? - Трей кивнул, забыв, что она может не разглядеть его кивок в темноте, - Но я же не из вашего мира. Наверное, для меня можно спеть и так.

- Ты этого хочешь? - тихо спросил чародей, едва двигая вмиг пересохшими губами. Какие песни, горло перехватило, словно удавку на него накинули!?

- Опомнись! - одернул он себя, - она ничего не знает. И ничего такого не имеет в виду. Она просто волнуется перед завтрашним штурмом.

- И ты будешь петь? - ехидно спросил кто-то, кто, наверное, и подначил чародея на эту безумную выходку.

- Тебя не спрошу, - огрызнулся Трей.

- Ну - ну... - ехидно прокомментировал невидимый собеседник. Если б его слышала Лиза, то, наверное, определила бы как беса, который толкает мужиков в ребро.

- ...Сколько мужчин вот так же готовились спеть, не во славу Алами, а просто для женщины. Но я, наверное, единственный придурок в Мире, который будет петь колыбельную, - с невольной улыбкой подумал Трей.

- Ты споешь? - напомнила о себе Лиза. Как будто он мог о ней забыть.

- Конечно. Раз ты хочешь.

Дождись меня, я буду скоро.

Не уходи с причала спать.

Из миражей соткался город.

Осталось лишь его догнать.

Там впереди полоска света,

Так что с того, что здесь темно.

И мне б еще немного ветра,

И чтоб не кончилось вино.

Чтоб не бежать за миражами

Найдется тысяча причин.

Нам лгут словами и делами,

А мы в отместку лжем другим.

Но я скажу, что ждать недолго,

И я правдив, как никогда.

И мне б еще улыбку бога.

И чтоб не кончилась вода...

- Уходили бы вы отсюда, Ваша Милость, - Тосер, мужичок из ополченцев, осторожно кивнул лохматой головой, показывая, что Степану лучше бы спуститься вниз, под защиту массивных каменных стен, - Оть, оне, Медвежки-то, думаешь, по-вашему, по-благородному, воевать будут? Выйдут под знаменем, в дудки подудят? Ни-и. Оне ж не глупые, по-своему воюют, по-хитрому. Подползут поближе, в кустах-то не видно, да и стрельнут!

Степан кивнул, признавая, что в данной ситуации выходить и "дудеть в дудки" и в самом деле махровая глупость. Сторожевая башня была построена на совесть. В отличие от артиллерии Арса, которая и впрямь не только доброго, но даже матерного слова не стоила, стены клали настоящие мастера. Вязов прикинул, чем в наше время можно было бы раздолбать такую кладку, замешанную, скорее всего, на яичном белке или еще на чем-нибудь таком же хитром. Авиационной бомбой? Если ее только аккуратно на самый венчик уронить, а если всего лишь рядом, так башня вздрогнет - и снова встанет еще плотней прежнего. Если только ядерный фугас ей вставить... При таком раскладе Медведь был бы полным идиотом, пытаясь штурмовать ее в лоб, "по главной улице с оркестром". За две сотни шагов, даже с этими баллистами, можно раскатать в тонкий блин почти какую угодно армию. И чем она больше - тем больше блинов получится. Значит, что? Полезут, скорее всего, из леса. Степан предполагал, что всю ночь к башне скрытно подходили воины, и теперь такой мирный зеленый полог, наверняка, щетинился арбалетными стрелами. И именно поэтому он был уверен, что выстрела не будет - не сейчас, чтобы не демаскировать себя. Только по сигналу к штурму. Но никто в лесу пока не "куковал" и не "кукарекал".

- И оружие у вас... - Тосер с сомнением посмотрел на Вязова, который намотал на кисть обрывок колодезной цепи, утяжелив концы, и этим ограничился, - вы бы хоть топорик взяли, если уж щитом брезгаете.

...Брезгливость тут была не при чем. Боевые топоры: мощные, довольно легкие - всего около трех килограммов, с острой режущей частью и мощным крюком, с прочной рукоятью, способной блокировать даже очень сильный удар - внушали Степе восхищение. Он с огромным удовольствием, с разрешения комина (что-то вроде сержанта) Красного отряда подержал его личный топорик в руках и даже попробовал проделать несколько фехтовальных приемов, попроще. Комин был прирожденным дипломатом: он вежливо улыбнулся, и заверил, что после года тренировки из Вязова мог бы получиться неплохой боец на топорах. В глазах у парня был даже не смех - жалость! Так что Степан не стал корчить из себя Эрика Кожаные Штаны, а вооружился тем, с чем мог управиться. Конечно, идти против вооруженных ребят с колодезной цепью было глупо... Но оружие, которое не стало продолжением руки - преимущество не твое, а твоего врага, в этом Степана давно убедила жизнь.

- Это хорошее оружие, - возразил он, - мне уже случалось с ним воевать.

- Вам, конечно, лучше знать, - Тосер отошел, качая головой. Степан понял, что ополченца ему убедить не удалось. Да он и не пытался. Что толку убеждать другого в том, во что сам не веришь?