День дурака

- Ты, видно, издалека, - покачал головой Варек, - это ж "табунщик"! Колдун медведев протянул, чтобы мы не убегли.

- И... удержит?

- Лошадей держит, - пожал плечами Варек.

- А если попробовать перешагнуть - что будет?

- Ничего не будет, - удивился Варек, - она ж не за тем, чтобы ноги отрывать.

Не слушая дальше, Степа поднялся на непослушные ноги и сделал несколько шагов по направлению к веревке. Не то, чтобы он не поверил новому знакомому, просто привычка все проверять самому оказалась сильнее даже инстинкта самосохранения.

Варек не соврал. И в самом деле, ничего не случилось. Но не успел Степан обрадоваться, как сообразил, что ни на шаг не приблизился к краю поляны. Он прибавил ходу, сколько мог, потом почти побежал. Тошнота усилилась - но это был единственный результат, которого удалось добиться. Пытаться подойти к "табунщику" оказалось примерно тем же самым, что бегать за радугой. Вспомнив, что при сотрясении мозга, вообще-то, рекомендован постельный режим, Степан повернул назад, и совершенно без проблем добрался до "своей" елки и до Варека.

- Занятная штука, - признал он, - а сами-то они как сюда заходят?

- Зачем им? - Варек пожал плечами, - если кого выкупят, или помрет, так придут с колдуном, разомкнут. А так они и не ходят...

Вязов прикрыл глаза, пытаясь если не избавиться, то хотя бы уменьшить доставшую его боль, но не преуспел. В голове, такое впечатление - бригада узбеков организовала пилораму. Трудились, сволочи, добросовестно, без перерывов, перекуров и перепивов.

- Ты как сюда попал? - спросил он, отчасти, чтобы отвлечься, отчасти потому что и вправду было любопытно.

- Комин решил вылазку сделать, - поведал Варек, которому скрывать было совершенно нечего, - думали, что сможем хоть одну боевую черепаху остановить. Они ж не лошади, безмозглые совсем, за них колдун думает. Тот, который направляет. Его убрать: черепаха встанет как миленькая и начнет клевер щипать. Но там же тоже не дураки, они колдуна до последнего щитами прикрывают... Мы на них - они успели выстрелить по разу, мы щиты вскинули. Потом рванули вперед... в общем, пока бежали, они еще пару раз стрельнули. Чем эта хня с черепахой закончилась - я не знаю, потому что споткнулся, упал и покатился вниз со склона. А потом меня, верно, кто-то еще по котелку тюкнул. Очнулся - поляна, Хар помирающий, а вокруг - эта дрянь.

- Надежда есть, что выкупят?

- Да откуда? - Варек усмехнулся, - был бы рабом, хозяин не оставил свое имущество врагам. А я человек вольный, так что вызволять меня некому.

- Один мудрец сказал, что свобода всегда стоит дороже, чем за нее заплачено, - припомнил Степан.

- Ага... Этого бы мудрого - сюда.

Степан постарался устроиться поудобнее. Ни еды, ни расстрела в ближайшем, да и, похоже, отдаленном будущем не предвиделось. Ожидание смерти предстояло долгое и скучное.

- Хотя... - Варек задумался, - был тут один, тоже издалека. Может, земляк?

Степан секунду подумал и сдержался - смеяться не стал. Наивная душа... Если "издалека", то уж непременно земляк!

- А с чего ты так подумал, - все же уточнил он.

- Так тоже про "табунщика" ничего не знал. Не знал и - перешагнул. И удрал, как Тар ему лампаду держал!

- Постой, - вскинулся Степа, - так что, если не в курсе про это колдовство, то оно на тебя не действует?

- Откуда же мне знать, - развел руками лесоруб, - я не чародей. Но, по всему видать, так.

- Тогда большое спасибо тебе, родной, - буркнул Вязов, снова закрывая глаза. Злиться не было настроения. Строго говоря - он сам виноват. Развел турусы на колесах вместо того, чтобы действовать.

Ночь прошла беспокойно. Рядом ворочались и стонали. Потом все прекратилось, и до утра было тихо, но сон пропал с концами, хоть в розыск его объявляй. Утром выяснилось, что суета была по печальному поводу: тот незнакомый воин с пробитым легким все-таки умер. Его товарищи отнеслись к смерти то ли с потрясающим мужеством, то ли с убойным пофигизмом. Беднягу переложили в тенек, и на этом все погребальные мероприятия закончились. Завтрак, понятно, не принесли. Это было плохо. Голова болела уже гораздо меньше - это Вязову понравилось.

Он дремал, привалившись спиной к дереву, под которым уже успел "нагреть место", когда его вытащили из нирваны пинком в бок. Это было не больно. Но обидно. Степан приоткрыл один глаз и увидел сапог. Хороший такой коричневый сапог из отлично выделанной кожи. В этом он разбирался: как то вел дело о мошенничестве как раз в этом бизнесе. Сапоги в этом мире, однозначно, были признаком важной шишки. Степа приоткрыл и второй глаз - на чуть-чуть, только чтобы узреть знакомые рейтузы и отороченный мехом фартук с веревочками. Красный. Бархатный. Наверное... Все хозяева ателье в Калинове с законом дружили, и поэтому в тканях Степа разбирался хуже. А вот за ножик, который болтался у визитера на поясе, он бы с удовольствием нарисовал ему пять лет общего режима.

- Встань, - приказал тот, не подозревая о том, что мысленно Степа его уже определил "к хозяину", и даже статью подходящую припомнил.