День дурака

- Да так, один, - Степа сыто зевнул, - тоже говорил: имени у него нет, и поэтому смерть его никогда не найдет. Потом оказалось – дал ложные сведения. И имя свое вспомнил как миленький, и смерть за ним явилась – не заблудилась, только рановато.

- Кто?! – выстрелил Медведь, подаваясь вперед, - КЕМ ОН НАЗВАЛСЯ?!!

Вязов мысленно скрутил перед носом уважаемого герцога фигуру из трех пальцев и сокрушенно признался:

- Вот этого я узнать не успел.

Глава 11 «Свобода – Это Рай»

Степа проснулся до рассвета. Сколько было времени? Тварь его знает. По звездам определять не выучен, а мобильник при обыске нашли и конфисковали. Обидно, конечно. Но не смертельно. Для того, что Степан задумал, ему подходил почти любой час, лишь бы спал весь лагерь, кроме часовых. И, самое главное, чтобы его медвежья светлость, герцог Игор подушку давил. Интересно, полагается герцогам в походе подушка? Или как все – сидор под голову? Если так, может и не спит, на сидоре-то неудобно, шея затекает.

Занятой этими насквозь житейскими мыслями, Степан выбрался из шалашика, куда его определили по приказу герцога.

- Куда? – спросил паренек-часовой строго, но не злобно. Похоже, он уже не первый час маялся от скуки, и решение Степы немного прогуляться пришлось как нельзя кстати.

- Отлить.

- А до утра потерпеть?

- Да я и здесь могу…

- Даже не думай. Это ставка герцога, он за такое на месте казнит.

- Просвещенный монарх, значит, - Степан почесал нос, - знаешь, мне как-то плевать. Меня и так казнят, так можно и сейчас, мне без разницы.

- Торопишься?

- Да нет, - честно сказал Вязов, - но и цепляться за жизнь не стану.

- Не боишься, стало быть, смерти?

- А чего ее бояться? – удивился Вязов, - какая бы она не была страшная – жизнь - то, всяко, страшнее.

Это был наглый плагиат, но сейчас Степану было плевать на авторское право, ему было нужно, во что бы то ни стало, завязать с этим пареньком хоть какое-то подобие знакомства.

- Если я тебя провожу, глупостей не наделаешь?

- Это в смысле побега?

- Это в смысле головой вниз с обрыва, или еще что-нибудь. Сбежать не выйдет. Во-первых, кругом посты. А во-вторых, лагерь обнесен «табунщиком», который наговаривал сам Дающий Наваир, Левая Рука Его Милости Герцога Игора Тамрийского.

- Зашибись, - «впечатлился» Вязов. Уже второй раз при нем поминали эту удивительную личность, и второй раз так, что подразумевалось: вот сейчас у всех присутствующих поджилки превратятся в кисель. Что, и в самом деле такой страшный дядька? Или это имидж у него такой зловещий, а сам он вполне ничего?

Проверять не хотелось.

- Даю слово благородного воина барона Нортунга, - легко сказал Вязов, отлично понимая, что никаким благородным воином отродясь не являлся, да и в дружину барона его никто не принимал.

- Иди за мной.

- Что у них всех за манера такая пленникам спину подставлять? – размышлял Вязов, пробираясь сквозь лес за своим проводником и по совместительству, конвоиром, - сначала герцогиня Шели, потом этот. Просто напрашивается на хороший удар в основание шеи «с учетом кратковременного рауша». Или все-таки есть тут телепатия?

Про телепатию неизвестно, но везение, определенно, присутствовало. И Степе в эту ночь фартило. «Эрмитаж» мог располагаться на другом конце лагеря. Но паренек вывел его в аккурат туда, куда нужно. Это было так хорошо, что Степа даже насторожился. Догадался? Но о чем?

- Иди прямо, - сказал часовой, - там увидишь. А еще раньше – учуешь. Не появишься вовремя, дам сигнал тревоги. «Табунщик» тебя все равно не выпустит, а за попытку побега будет тебе не просто топор, а кол или четвертование.

- За попытку поссать не вовремя? – хмыкнул Степан, - суровые нравы.

И пошел вперед, неспешно и спокойно, всей спиной выражая политическую благонадежность и отсутствие диссидентских настроений.

…Интересно, дверца машины закрыта или открыта? Но даже если закрыта, сильно она его не задержит. «Перунова стрела», вещдок по «Делу о странном трупе», все еще была с ним и, приближаясь к привету со своей далекой родины, Степан достал ее из кошеля и сжал в руке.

Выбить стекло, открыть дверь, закоротить провода и услышать, как в лесной тишине сыто заурчал очень приличный немецкий движок – все это заняло не больше трех секунд. Счастье, что машинка старая. С новыми, чипованными, такой фокус бы не прошел.

Степа аккуратно добавил газу, отжал сцепление и вырулил на лесную дорогу. Сзади послышался резкий свист какой-то дудки, видимо, тот самый обещанный сигнал общей тревоги.

- Тревога, тревога, волк унес зайчат… - пропел Вязов, врубая дальний свет.

В то, что какая-то там средневековая наговоренная веревка может остановить агрегат, снабженный двигателем внутреннего сгорания в 180 лошадиных сил, Степан не верил. Ну вот, хоть четвертуйте его, хоть на кол сажайте – не верил.

И поэтому, конечно, никакой «табунщик» его не остановил.

Лагерь Медведя очень быстро остался сзади, спустя минут пятнадцать-двадцать (по внутренним часам) закончился и лес, а Степан все еще давил на газ, не то, чтобы опасаясь погони, а просто шалея от того, как легко получился побег.