День дурака

- Да брось ты, - Лиза махнула рукой, - местные пока держаться? Вы же на них запасы сделали, верно? Ну а наши… той «Пятерочки», которая сюда провалилась, на первое время должно хватить. А потом видно будет. Только просто так раздавать нельзя, а то и местных обидим, и наши, за пару кур помороженных, передерутся.

- А как можно?

- К делу их нужно пристроить. Как Плюева. И паек назначить военный и гражданский. Народу в Арсе мало, а они тогда все на стены пойдут.

- Что они могут, старые? - герцогиня качнула головой разочарованно и устало, - разве бойцов от стрел прикрыть. Но согласятся ли ваши люди умирать в чужой войне за краюху хлеба?

Лиза выпрямилась, обтерла руки полотенцем.

- Зачем умирать? Это вы тут на войну умирать ходите… в красных рубахах. А мы на войну побеждать идем. Поэтому и раскатываем всех захватчиков, как тесто в пироги, уже который век подряд. Нас еще ни разу не завоевывали, хотя, знаешь, сколько желающих было? И посерьезнее вашего Медведя кадры. Старики у нас боевые, ты их со счетов не сбрасывай. Дело по силам найдем. А что касается чужой войны… У нас говорят: «Чужого горя не бывает». Как, кстати, твой дядя?

- Пока в памяти, но… Не слишком ему та твоя та-блет-ка помогла.

- Не вешай носа, прорвемся. Кстати! Давай-ка, на легкой ноге, зашли кого-нибудь из своих… как они у вас называются – пажи? Ученики? В общем, пусть рвет к тем бабкам и спросит, нет ли среди них врача или медсестры. Хоть стоматолога, не важно. Общую медицину им все равно дают.

- Думаешь? – встрепенулась Шели.

- Что тут думать, прыгать надо, - привычно отшутилась Лиза, - у барона голова светлая и он нам нужен. Значит – будем вытаскивать.

Митя костерил, по чем свет, улочки Арса, раз за разом приводившие его в тупик. Уткнувшись в очередную стену, он сплюнул под ноги, развернулся. Два абсолютно одинаковых рукава, мощенных деревянными плашками, расходились: один на север, другой на закат.

Из какого он только что вынырнул? Вот, лукавый город. Хоть бы что-то знакомое… Решив, что шел он все же северным проулком, Митя нырнул в западный, миновал три больших, зажиточных дома с дворами (из под ног шарахнулась пестрая курица и нырнула под калитку). Пахнуло какой-то выпечкой, Митя сглотнул слюну.

Проулок неожиданно раздался и выпустил его на простор. Вот тут Митя чуть не сел прямо на мостовую.

Потому что прямо перед его изумленным взором поднималась глухая серая стена городского морга. Ошибки тут быть не могло: граффити с изображением адских врат (переплетение черепов, костей, могильных крестов и траурной лены с надписью «Wellcam») он бы ни с чем не спутал.

Митя осторожно приблизился, словно перед ним был морок, готовый в любую секунду растаять. Вытянул руку и прикоснулся кончиками пальцев к стене. Она оказалась вполне материальной: шершавой и холодной. С крыши свисала сосулька. Она быстро таяла, образовав небольшой ручеек.

Пройдя вдоль стены, Митя обнаружил заасфальтированный пятачок, уже полностью освободившийся от снега. На нем сиротливо приткнулась семерка цвета «баклажан». Номер был тот самый, а за стеклом висела облезлая тигриная морда. Бессменный железный конь их «опербригады» так и торчал тут, никто даже не попытался его угнать, хотя бы «покататься». Митя подозревал, что причиной тому была не зловещая аура места (морг и есть морг, чего в нем зловещего?), и не порядочность Калиновской гопоты (не смешите мои тапочки). Просто никто, кроме хозяина, не смог эту помоечную телегу завести.

Железная дверь оказалась не просто закрытой, а наглухо закупоренной. На стук никто не ответил, но Митя приметил какое-то движение за стеклом кабинета, единственного, чьи окна выходили на задний двор. Как будто кто-то подглядывал из-за занавески.

- Сова, открывай! Медведь пришел, - рявкнул Митя, широко улыбаясь.

Железная дверь нехотя приоткрылась.

- Да свои, свои. Фашисты.

- Тьфу на тебя, балбес языкастый! Когда-нибудь тебе за твой юмор навешают, на трамвае не увезешь, - дверь, наконец, открылась на полную ширину и Митя получил возможность разглядеть личико пани Зоси, бледное, испуганное, с красными веками.

- Господи! Царица Небесная! – воскликнула женщина и в голос разревелась, пугая гулкое эхо в совершенно пустом (если не считать покойников) здании.

Глава 17 Имя следователя

Некоторые вещи не меняются, и это здорово. Например, солнце и здесь вставало на востоке, край неба уже потихоньку начинал светлеть.

- В Калинове сейчас часа четыре утра? – спросила Лиза и сладко зевнула.

- Хрен его знает, - пожал плечами Митя, - я с этой метафизикой скоро умом тронусь. Вон, гляди, тут уже вовсю рассвет занимается, немного – и читать можно будет без фонарика. А отойдешь на пару кварталов – и тебе по полной программе: темнота, хоть глаз коли, снег мокрый – и стена. Не лает, не кусает, а домой не пускает. Дом – вот он, виден – а не подойти, как будто один шаг в тысячу километров растягивается.

- Не «как будто», а так и есть, - заметил Трей, - только не километров, а лет.