День и ночь, 2009 № 01–02

Будь непокорен средь покорных,
среди ораторов — молчи.
Крепи свой дух, покуда в горнах
куются острые мечи.

И умудрись не ошибиться,

Судьбы невольный паладин,
не оступиться и не сбиться
с того пути, где ты один.

А коль допустишь в жизни промах,

на плечи ляжет мощью всей
непонимание знакомых
и отчуждение друзей.

Пройдёшь спокойно между ними,

как царь средь оробевших свит, —
и ветер дружески обнимет,
и луч звезды благословит.

Великий город! Бьётся мерно
В гранит упругая волна.
Я вырос до твоих размеров;
Мы одномерки, старина!

Пред серой глыбой неживою

Затеплил я свою свечу;
За эту избранность с лихвою
Я одиночеством плачу.

Ты одного отвадил друга,

Другого сбил с его пути,
А третьему, что прибыл с юга,
Не дал и вовсе подойти.

Зато теперь ярмом на вые

Висят, подарены тобой,
И эти улочки кривые,
И эти тени неживые,
И коммуналок домовые,
И всадник с ищущей рукой…

Но у меня претензий нету,

Не злись, обиженно сопя:
Подозреваю, что по свету
Бегу я только от себя.

А коли так — расти продолжу,

Врастать и в камень, и в волну;
Пробью собой событий толщу
И этой жизни глубину.

Когда ж от силы занеймётся,

Вздохну светло и глубоко.
Гранитный берег всколыхнётся,
И ветер в небе задохнётся,
И загустеет, и свернётся
Июльской ночи молоко.

Будучи полностью выжат,
будучи брошен в печь, —
ты должен не просто выжить,
ты должен себя сберечь,

чтоб, к райским придя воротам

и гордости не тая,
ответить на грозное «Кто там?»:
— Господи, это я!

Не слушай страх, не слушай плоть,
Не запирай калитку,
Когда придёт к тебе Господь, —
Услышь Его молитву.

Не бойся свежести, мой друг,

Не бойся увяданья;
Когда-нибудь замкнётся Круг —
Храни его преданья!

Цени старинное вино

И вечные заветы,
И этот мир, и мир иной,
Иной звездой согретый.

Цени и жди. Нам выпал век,

Похожий на комету.
Не забывай: ты — человек.
И выше истин нету.

Кто слушал в страхе свою плоть, —

Вступить не сможет в битву.
Когда придёт к тебе Господь, —
Услышь Его молитву.

Проблем накопилось до чёрта,
а голос из трубки — как плеть:
«Задолженность Вашего счёта
составила двадцать пять лет».

Ну вот, удивляюсь, и дожил

до взрослого мира, когда
кому-то отчаянно должен
уже не рубли, а года.

Себя отдавал интересам,

сравненьям коранов и тор…
Но, страшен глазами и весом,
из леса идёт кредитор.

Расклеилась шляпа из фетра.

Укрывшись средь мокрых ветвей,
выпрашиваю у ветра
лоскутья планиды своей.