День и ночь, 2011 № 03 (83)

Водонос

стачивается голос трётся о тёплый воздух
хлебников выжил в омске выживет и другой
маленький в знаке рыбы тот ещё Иисусе
встречает у каждой двери всех воз
вращённых домой

перетирая кожи — он пожинает слово
хлебников этого города или владыко льва
стачивая подмётки в каждой рыбной тусовке
или же в хлевной лавке
произнося уа

вынесет да не примет — примет да не скоромно
да ничего не скушно — если цветёт свирель
у недоумка на пастбищах пажитях по другому
кажется птица с жабрами
внове летит в сирень

сегодня какой-то остров волны забили с моря
что не читаешь видится сколько то февраля
рваное словно рубище хлебникова файервола
время проснуться в этом восточном Генисарете
сколько спросили времени?
четыре и ночи и дня

стачивает как волос это густое время
а водонос приносит воду к вернувшейся рыбе
в древесность её гнезда
— она говорит нас вынут?
— он говорит не заметят
через считалку дна

Теотиукан

на всякий стиль найдётся адресат
зажгись метель — в две теменные доли —
размокшая газета от зимы
летит по ветру как на договоре

такой вот местный теотиукан:
горчица перец — в полведра разора
две первых доли здесь весна видна
а в третью — не смешна —
идём по пояс

в земле в песке в пожарах и в быту
а в небе, распивая альфу с бетой,
пшеницы корни молятся на ту
в живое мясо прорастай в деревню

на всякий штиль — мерзавец смотрит — камень
глотает вечность — тихая собака
поест метель здесь в теоти-подольске
в колодцах небо восстаёт из праха

Маргарита Ерёменко [73] Метелью на стекле

В спутанных твоих волосах —
Летние мои дожди.
Тише сиди на часах,
Тише смотри, говори…
Потому, если тронется лёд,
Ускользнёт моя рука, ускользнёт,
Ускользнёт — не будет «ждёт» и «не ждёт» —
Просто — пока.
В переплётах неподшитых — подол…
Будешь петь — любить и пить — голосить,
Потому что, если тронется лёд,
То подаренных сапог не сносить.
Тихо льётся под осиновый кол
Горемычная вода — пустота,
И качается легко-прелегко
Тень твоя.
Твоя. Легка-прелегка.

* * *

К вечеру затоскуешь,
носом почти клюёшь…
Это ж во сне такую
выплачешь, засмеёшь —
ся колокольцем в омут —
не отводи глаза:
бледная, как икона,
страшная, как гроза.
Вон в телогрейке колет —
выстиралось бельё.
Господи, слева колет,
справа — опять поёт.
Господи — ночью счастье,
а по утрам — грехи.
То есть по нашей части —
ангелы да стихи.

* * *

Прогретые солнцем луга,
И, солнцем твоим прогретая,
Легка, совершенно легка,
И неразличимо — где ты и я.

Ещё не разлиты водой,
Раскрыты и вместе сложены,
Листвой говорю, листвой,
И паузы невозможны, и…

И руки, и голова,
И небо, и облако белое —
Листва, говорю, листва,
И тело твоё загорелое.