День карапузов

– Ты прямо как моя подруга из школы! – сказала она. – Вечно заморачивается, как ее кошка посмотрела на нее с дивана, когда она уходила. В меру печально или не в меру печально. Простила она страшную обиду, что ночью ее переложили с подушки на одеяло или не простила.

– А ваша кошка как на вас смотрит? – спросила Нина.

– Да никак не смотрит! Ей некогда смотреть! У нас все бегают, орут, а я в кошку тапками швыряю, чтобы она к дверям не проскочила.

На этом разговор про животных пресекся, потому что мама, роясь в своем рюкзаке, сердито спросила у Кати:

– А где селедка? Тут была такая, в пластиковом контейнере?

– Я бросила кошке только хвост! – быстро ответила Катя.

– А сколько селедки чисто случайно было прикреплено к хвосту? Случайно не вся? – уточнила мама. Катя смущенно хихикнула.

После ужина дети еще долго носились вокруг костра, а Саша даже прыгал через огонь, пока не прожег штаны и подошву.

– Вообще-то кто-то смертельно устал! – сказал папа, вспомнив, что не так давно Саша больше всех ныл.

– Я устал ходить, а прыгать я не устал! – заявил Саша и, дымя влажными штанами, унесся в лес.

Папа надеялся, что дети сразу лягут спать, но не тут-то было. Оказалось, что Катя притащила с собой игру и теперь раздавала всем игровые карточки. Подбрасывая в костер дрова, папа краем глаза посматривал на лежащее на земле поле с фишками, на которое ухитрилась уже нападать кора и был даже небольшой шлепок грязи с чьего-то ботинка.

– «У вас мальчик родился»! – читала Вика, переворачивая карточку.

– Подвиньте меня на клетку вперед! – уже не в первый раз просил Серафим, но его не слышали.

– «Заплатите за няню 5.000 и пропустите ход!» Эй! У меня детей нет! – возмущалась Катя. – Давайте другую карточку!

– Другую нельзя! Все равно плати за няню! Пусть это будет чья-нибудь чужая няня!

– И мне карточку! – требовала Алена.

– Не кричи! – говорили ей.

– Я не кричу! – до слез обижалась Алена. У нее был очень громкий голос, и ей всегда говорили «не кричи!» даже когда она говорила спокойно.

Вика передавала ей карточку и заодно брала себе.

– «У вас мальчик родился»… – читала она.

– Ха-ха! Второй! – кричала Алена и на этот раз не спорила уже, что не кричит.

Из старших детей не играл только Петя. Он сидел в стороне и пытался высчитать, сколько будет один процент от миллиона долларов. Он почему-то считал, что именно столько они завтра найдут. Если же кто-то ставил это под сомнение, то Петя говорил:

– Не убивай во мне веру в себя! Нечего меня тут пессимизмом заражать!

Рита подошла к костру и издали наблюдала за игрой. Все играли так увлеченно, что ей тоже захотелось.

– Мне калточку! Мне калточку! – стала требовать она.

– Ты ничего не поймешь! – сказал Андрей.

– Все равно надо ей дать! – решила Катя. – А то она вредить будет. На тебе «калточку»!

Рита взяла карточку и стала вертеть ее в руках.

– А у меня кто лодился? – спросила она.

– Бегемот! – сказала Катя. – Ладно, дай прочитаю. «Вы увлеклись теннисом. Положите 10 000 рублей в общую кассу»… Все, у тебя денег нет! Вот и не клади!

На этом месте папа пошел к ручью за водой. Когда он вернулся, то обнаружил, что фишки на поле расставлены уже совсем по-другому.

– Подвиньте меня на клетку вперед! Ну хоть один раз за игру! – опять умолял Серафим.

– Ну как, Вика? Сколько у тебя детей? – спросил папа.

– Вообще нет. Мы обнулили все, потому что Рита поле пнула, – хмуро ответила Вика.

– Да, – сказала Катя. – Теперь Вика медик, получает больше нас всех и увлекается бодибилдингом.

– Успокойся ты, глупая!.. – буркнула Вика и потянула карточку: – О! «Вы получили Нобелевскую премию. Возьмите из кассы 50 000 руб».

– А у Нины что? – спросил папа, заметив, что фишка Нины стоит дальше всех.

– У Нины двойня. Но она нам всем деньги должна. И еще она купила дом и покорила Эверест.

Заметив, что Рита совсем измяла свои карточки, папа Гаврилов осторожно расправил их, но замечания делать не стал. В многодетной семье, как в большой политике, каждое слово имеет свой вес. Папа знал, что если сказать: «Держи карточку осторожно!» – то это будет еще более-менее нормально. А если сказать: «Держи карточку осторожно! Ты ее помяла!» – то это будет уже сигнал к воплям. Во-первых, Рита поймет, что карточка мятая. То есть надо или всем другим помять карточки, или дать ей новые. Во-вторых, кто-нибудь обязательно влезет с обижающими Риту комментариями, кто-то будет успокаивать того первого, говоря, что она еще маленькая, кто-то заспорит, кто-то вступится, и сумма всеобщего ора станет зашкаливающей. И все от одного-единственного слова.

Наконец все забрались в палатки и залезли в спальники. Под потолком покачивался пристегнутый тусклый фонарик. Где-то далеко лаяли собаки. Их лай был каким-то странноватым – хриплым и коротким.

– Думаете, это собаки? Это горные козлы! – сказал из соседней палатки Покровский. – А ночью еще, может, кабаны придут в мусоре рыться. Мы мусор закопали?

– Нет, – сказал Петя.

– Ну тогда спокойной ночи! – сказал Покровский, и слышно стало, как в своей палатке он перевернулся на другой бок.