День, когда началась Революция. Казнь Иисуса и ее последствия

Если мы дети, то и наследники: наследники Божии, сонаследники же с Мессией, если только мы действительно с Ним страдаем, чтобы с Ним же и быть прославленными. Ибо я полагаю, что наши страдания нынешнего времени несравнимы с тою славою, которой предстоит открыться в нас. Да, творение напряженно ждет того момента, когда будут явлены сыны Божии. Ибо творение было подчинено бессмысленной суете не по своей воле, но из-за того, кто его подчинил, в надежде на то, что творение и само будет освобождено от рабства тления, чтобы наслаждаться той свободой, которая приходит, когда дети Божьи прославлены.

Ибо мы знаем, что все творение вместе стонет и мучится родовыми схватками доныне. И не только это: и мы сами, имея в себе первые плоды жизни Духа в нас, стонем в себе, напряженно ожидая усыновления, искупления тела нашего. Мы ведь были спасены в надежде. Но надежда, когда ее видят, не есть надежда! Кто надеется на то, что видит? Если же мы надеемся на то, чего не видим, мы ожидаем горячо – но также в терпении (8:17–25).

Это богатая и живая картина современности – когда творение стонет в ожидании, подобно роженице, а люди Мессии стонут в себе, желая получить свои новые воскрешенные тела, – возможно, лучше всего в Новом Завете объясняет не только то, что значит разделять страдания Мессии, но и то, почему это необходимо. Когда Павел говорит о прославлении Мессии, который начинает править всем творением, на уме у него несколько псалмов, в частности Псалом 2, который говорит о всемирном господстве Мессии, и Псалом 8, где речь идет о «славе и чести» человека, призванного пользоваться вверенной ему властью над миром Божьим. В результате мы видим тут динамичное соединение мессианской надежды с призванием человека, и эту картину определяют страдания Иисуса, а в центре ее стоят страдания его последователей. Тут «внутренняя динамика», описанная Павлом в главе 5, дополняется идеей о более масштабной цели этих страданий.

Вот какова тут логика. Мессия пострадал и одержал победу над силами зла. Церковь, народ Мессии, должна страдать в настоящем, потому что так она участвует в жизни Мессии, в жизни Воскресшего, и тем самым реализует победу Мессии. Вот что, среди прочего, значит участвовать в его «славе», его величественном правлении над миром, которое в нынешнее время осуществляется через труд, совершаемый под действием Духа, и через страдания его народа.

А также через молитву. Павел соединяет все эти темы в единое целое в уникальном тексте Римлянам 8:26–27, где внутренняя личная динамика страдания соединяется с широкой целью избавления мира. В этот раз он косвенно ссылается на Псалом 43, где говорится о том, что Бог испытывает сердца (стих 21), а следующий за этим стих, который Павел процитирует позже, сравнивает народ Божий с «овцами, обреченными на заклание». В настоящем народ Божий, опираясь на победоносные страдания Мессии, призван менять мир через молитву, особенно такую молитву, которая исходит из неописуемых глубин сердца, наполненного скорбью:

А также и Дух помогает немощи нашей. Мы не знаем, о чем молиться, как надлежит, но тот же Дух ходатайствует за нас стенаниями неизреченными. И Испытующий сердца знает, о чем думает Дух, потому что Дух ходатайствует за народ Божий, как угодно Богу (8:26–27).

Когда мы размышляем о глубине боли в этом отрывке, нам не следует забывать о том, что десятью стихами ниже Павел торжественно во весь голос говорит о народе Мессии, который одержал «полную победу». Как и в псалмах, две эти вещи неразрывно связаны.