День, когда началась Революция. Казнь Иисуса и ее последствия

Во-вторых, эта Земля должна стать в конечном итоге местом Божьего присутствия. Первоначальное творение, небо-и-земля, должно было стать жилищем не только для людей, но и для Бога-Творца. Творение в целом было своеобразным Храмом, в центре которого стояли люди, «образ» Бога. Скиния в пустыне и затем Иерусалимский Храм были как бы творением в миниатюре, «микрокосмом», местом, где Бог будет обитать среди своего народа, которое указывает на его желание в конечном итоге обновить и восстановить творение, заполнить его своим мощным присутствием. (Эту цель подразумевают многие библейские книги, и она всплывает на поверхность в таких текстах, как Чис 14:21, Пс 71:19, Ис 11:9 и Авв 2:14). Читая о создании скинии в конце Исхода и о том, что в ней должен делать первосвященник Аарон, мы можем увидеть тут стремление обновить или восстановить изначальное творение первых глав Бытия. «Микромир» священного шатра, этого замкнутого пространства, наполненного присутствием Бога, перекликается с историей изначального творения. Небо и земля созданы друг для друга. Бог таинственно присутствует там и тут. Люди, носящие образ Божий, стоят в центре и играют роль священников.

В-третьих, Писания Израиля намекают на то, что сама Земля была указателем, который говорил о чем-то большем. «Проси у Меня, – говорит Бог своему помазаннику царю, – и Я сделаю народы наследием твоим и края земли владением твоим» (Пс 2:8). Тут «земля Обетованная» расширяется, включает в себя весь мир; о том же говорят Псалмы 71 и 88, а тексты пророков, такие как Исаия 11, добавляют к этой картине образ обновленного творения. Другие псалмы и тексты пророков утверждают, что Бог Израилев задумал в конечном итоге распространить свое спасающее и человечное правление на весь мир. И тут в очередной раз Писание говорит не о душах, «отправляющихся в рай», но о грядущем новом творении, на которое указывает Обетованная земля как его знак и символ.

Важен каждый отдельный элемент этой невероятно сложной (для нас) картины, если мы хотим проникнуть в мысли первых последователей Иисуса и понять, что они имели в виду, когда говорили, что Иисус умер «по Писаниям» и «за грехи наши». Если нам не удастся все это соединить, если мы не увидим всю картинку как единое целое, наши представления о кресте будут определяться неверными схемами и формулировками. Хуже того: тогда мы поместим крест в иной контекст, в другие рамки. И в этом ином контексте, который был создан, чтобы заполнить пробелы контекста первоначального, самые важные слова, такие как «за грехи наши», обретут иной смысл, который будет отличаться от первоначального – это тонкое отличие, но оно существенное. Тогда мы отделим этот смысл от Библии, от истории Израиля – и он обретет языческий характер.

Сопоставим историю Адама и Евы с историей Израиля, помня в то же время, что вторая следует за первой. Что мы тут увидим? В обоих случаях на смену обетованной жизни приходит реальность смерти; и это в обоих случаях объясняется одной и той же причиной. Первые люди отвернулись от призывов и повелений Творца; Израиль отверг призывы и заповеди (они прозвучали еще сильнее) Бога завета. Великие пророки мучительно пытались разгадать смысл трагедии и кошмара изгнания. Полчища язычников победили Израиль, осквернили его святыни и увели избранный народ в Вавилон (тот Вавилон, где, как рассказывает Бытие 11, надменность людей достигла своего апогея). Какой во всем этом смысл? Пророки, в соответствии со Второзаконием, видели в изгнании в первую очередь своего рода смерть при жизни. Но это не был конец истории, как будто бы хаос вернулся и одержал окончательную победу. Каким-то образом – и эта идея родилась в молитвах и в поэзии самых великих пророков – тот Творец, который хотел сделать народ завета средством для спасения всего человечества, теперь, когда избранный народ сам оказался в бедственном положении, снова должен его спасти. Он снова должен призвать какой-то остаток израильского народа, оказавшегося в изгнании, быть может, даже единственного человека, через которого он освободит Израиль. Как именно Бог это совершит, оставалось неясным. Но пророки твердо верили в то, что это произойдет. Если Бог Израилев в самом деле Творец всего мира, это просто его священная обязанность. Он, несмотря ни на что, должен сохранить верность своему завету, своему замыслу о творении. Первые христиане верили в то, что именно это Бог совершил в Мессии Израиля Иисусе и через него.

Почему же тогда кульминацией всей этой истории стал момент прощения грехов? И почему Павел или кто-то еще предполагает, что, когда Бог решит проблему грехов, это произойдет «по Писаниям», в соответствии с Библией? Чтобы ответить на этот вопрос, нам надо вернуться к прошлому разговору о грехе, чтобы рассмотреть эту тему глубже и понять, какое место она занимает в более широкой картине.

«Грех» и «изгнание» в Библии