День, когда началась Революция. Казнь Иисуса и ее последствия

И Он повелел нам проповедать народу и засвидетельствовать, что Он есть поставленный Богом Судия живых и мертвых. Все пророки свидетельствуют о том, что это Он! Всякий верующий в Него получит отпущение грехов именем Его (10: 42–43; см. также 17:31).

Последний раз в Деяниях эта тема звучит в проповеди Павла в Антиохии Писидийской:

Итак, да будет известно вам, мужи братья, что ради Него вам возвещается отпущение грехов, и во всем, в чем вы не могли быть оправданы Законом Моисеевым, всякий верующий оправдывается Им (13:38–39).

Это прямо подводит нас к тому моменту, когда благая весть (и это тоже точное исполнение древних пророчеств) зримо и в полной мере открывается для всего мира (13:46–47). Павел и Варнава, столкнувшись с враждебным отношением к своей проповеди со стороны многих иудеев, заявляют: отвергая благую весть, вы признаете, что «недостойны жизни грядущего Божьего века», а потому мы будем проповедовать язычникам. И тут они приводят слова Исаии 49:6: «Я положил Тебя во свет язычникам, чтобы Ты был во спасение до края земли».

Все это подводит нас к свежему пониманию того, что я называл «целью» благой вести, через свежее понимание того смысла, который первые христиане вкладывали в слова «прощение грехов» (что, разумеется, тесно связано с формулировкой «Мессия умер за грехи наши»). Эта цель не состоит в том, чтобы «отправиться на небо после смерти». Деяния ни разу не говорят об этом. Вся Книга Деяний предполагает, что, во-первых, Царство Божье уже воистину начало действовать через смерть и воскресение Иисуса (1:6; 8:12; 19:8; 20:25; 28:23, 31); во-вторых, что это Царство будет окончательно установлено во всей полноте, когда Иисус возвратится (1:11; 3:21); и что, в-третьих, в грядущем новом мире каждый человек, принадлежащий к народу Божьему, будет воскрешен для новой телесной жизни (4:2; 24:15, 21; 26:23). Эта книга ни разу не говорит о людях, «попавших на небо», – разве что о самом Иисусе в 1:9–11, только его «вознесение» не имеет ничего общего с расхожим представлением о людях, которые «попадают на небеса после смерти», но это его интронизация, начало его царствования над миром (как о том говорится в 1 Кор 15:25). В Деяниях прощение грехов связано не с теми вещами, какие себе представляет большинство современных людей. Цель прощения грехов – и тут, и в других местах – состоит в том, чтобы люди жили в полноте в Божьем мире, нося образ Божий. Причем такая жизнь должна начаться уже сейчас, хотя совершенства она достигнет в грядущем веке.

Кроме того, идея о том, что грех отделил человека от Бога, а благодать восстанавливает их взаимоотношения, не стоит в центре благовествования Деяний – хотя Петр и другие ученики несомненно с этим бы согласились. Они знали слова Исаии 59:2 («Грехи стали преградой меж вами и вашим Богом, из-за ваших злых дел Он отвернулся, не слушает вас») не хуже нас, тем не менее первые христиане не пытались объяснять суть благой вести подобным образом. Они не говорили, что Бог послал нам через Иисуса особый духовный механизм, так что любой человек в любой момент может покаяться, получить от Бога прощение и наслаждаться присутствием любящего Бога. Опять-таки, я не думаю, что первые христиане сочли бы это утверждение ложным, но любопытно, что они так не говорили. Все эти смыслы появились гораздо позже в мире западного благочестия последних веков. Они важны, но не дают нам изначальной и более масштабной библейской картины.

И если мы хотим слышать библейское звучание слов «прощение грехов», нам надо помнить, что все подобные смыслы входят в нечто такое, что гораздо больше, в нечто гораздо более смелое. И именно это большее крайне важно. Более мелкая вещь – что я, грешник, должен познать прощение и любовь Бога на собственном опыте – имеет огромное значение для каждого отдельного человека. Но, как показывает история, эту меньшую вещь слишком легко уложить в платонизированную версию Евангелия, где на первом месте стоит отрешенная духовность в настоящем и отрешенное будущее спасение, начисто отвергающие творение.