День, когда началась Революция. Казнь Иисуса и ее последствия

Это достаточно суровые обвинения. Кто-то, наверное, скажет, что я борюсь с созданной мною самим карикатурой, но я по многолетнему опыту знаю, как люди представляют себе «учение Церкви». Кто-то еще скажет, что я отрицаю основные положения вероучения. Я же думаю – и надеюсь показать это на оставшихся страницах книги, – что стоит один раз посмотреть на вещи свежим взглядом, и ты получаешь возможность сохранить все лучшее из старых подходов, но в рамках новой картины, где они теряют все небиблейские элементы. Новое творение действительно будет «небесным», оно в полной мере станет тем пересечением неба и земли, которое мы на секунды ощущаем в молитве, через чтение Писания и таинства или когда мы трудимся для Царства Божьего в мире. Призвание человека, несомненно, должно включать в себя сильный и четкий нравственный компонент, который призвание «носить образ» не отменяет, но только обогащает. И средства спасения, о которых мы поговорим в данной части книги, действительно включают в себя смерть Иисуса как представителя своего народа, а потому ее можно назвать заместительной, хотя не в том смысле, в каком многие понимают эти достаточно абстрактные категории.

В центре всего этого стоит смерть Иисуса как подлинного человека, который – как «образ» – есть самое совершенное воплощение Бога-Творца. Иисус возвещал о начале царствования Бога на земле, как на небе, и крест стал кульминацией его дела. Это была победа над силами разрушения, которые получили власть над миром не только из-за плохих поступков человека, нарушившего нравственный закон, но и потому, что человек не был верен своему призванию носить образ Божий, поклоняться Творцу и отражать его мудрое правление миру (разумеется, при этом люди нарушали нравственные правила, но не в этом суть дела). И его смерть оказала свое действие по той причине, что он, представитель и заместитель (о правильном смысле этих слов мы поговорим в свое время), смог достичь того самого «прощения грехов», о котором говорили пророки Израиля. Если мы откажемся от платонизма, морализаторства и языческого мышления и вернемся в мир Писания Израиля («Мессия умер за грехи наши, по Писанию»), мы увидим, как все это обретет смысл, хотя и не такой, какой себе представляют многие христиане.

И тут мы можем вернуться к повествованию Луки. Мы недавно вспоминали о двух учениках на дороге в Эммаус, идущих с Иисусом, который заговорил о радикально новом понимании надежды Израиля, объяснив, что она должна была осуществиться и осуществилась через его смерть и воскресение. Но если мы окинем взором две книги Луки, Евангелие и Деяния, как целое, то увидим, что это новое понимание пронизывает оба труда евангелиста. Надежда Израиля не оставлена, она заново утверждается, но при этом первые христиане, подобно многим другим иудейским группам того времени, понимали ее по-новому. Это новое понимание у них было связано с некоторыми людьми, в первую очередь с Иисусом. Но хронологически первым из таких людей был не Иисус, а Иоанн Креститель. Отец Иоанна Захария произносит гимн хвалы Богу Израилеву. У нас нет никаких оснований думать, что Лука, который так ярко это описывает, хотел на самом деле сказать: Захария ошибался, упования Израиля были ложными. Напротив, старый Захария понял, что все, чего ждали евреи, исполняется, хотя и странным образом:

Благословен Господь Бог Израилев,
Что пришел к Своему народу и сотворил ему искупление,
И воздвиг нам рог спасения
В доме Давида, слуги Своего, —
Как Он сказал устами святых древних пророков Своих, —
Спасение от врагов наших, от ненависти,
Милость отцам нашим, храня завет Свой святой.
Он дал клятву Аврааму, отцу нашему,
Дать нам избавление от боязни и от врагов,
Чтобы мы поклонялись Ему в святости и праведности
Все дни наши пред Ним (1:68–75).

Это великое избавление всего народа теперь прямо связано с будущим призванием младенца по имени Иоанн:

И ты, дитя, пророком Всевышнего будешь названо,
Ибо ты будешь идти пред Ним, чтобы приготовить пути Ему,
Дать народу Его познать спасение
Через отпущение грехов их (1:76–77).