День, когда пала ночь

– Очень великодушно. У барона Гленна большое сердце. – Глориан скрестила руки на груди. – По-моему, все очень просто. Вулф – найденыш, которому досталась любящая семья. А все разговоры о колдовстве – чепуха.

– Думай что хочешь, – также скрестила руки Хелисента, – а я верно скажу, что Дебри – скверное место, покинутое Святым. Отец не один десяток лет надзирал за их южной частью и столько навидался, что я не могу доверять этому лесу.

– Это не значит, что нельзя доверять Вулфу. Не его вина, что его туда подбросили.

– Я его и не виню. Просто прошу тебя быть с ним осторожней, – тихо сказала Хелисента. – Знаю, он тебе нравится, но есть люди, для которых Вулферт Гленн – напоминание о старом мире. Откуда нам знать, чей взгляд упал на него тогда? А может, и сейчас за ним следит…

– Хелли, все это не поможет мне выяснить, почему отец летом не побывал в Инисе.

Хелисента задумалась. Видно было, как крутятся ее мысли за темными глазами.

– Скажи, что вечером хочешь уединиться в королевском святилище. Чтобы… поразмыслить о будущем своем правлении или что-нибудь такое. Это даст тебе время… – Хелисента запнулась. – Глориан, есть вещи, которые не зря покрывают тенью. Ты уверена, что этого хочешь?

– Если мне быть королевой, я должна научиться сама обнаруживать истину. И быть храбрее. Во всем. – Глориан гордо выпрямилась. – Мать после вечери уходит к себе. К тому времени мне нужно быть у глазка.

Принцесса поморщилась:

– Давай не будем говорить Джулс, она только разволнуется.

Они переглянулись и в один голос добавили:

– И Аделе.

После вечерней трапезы они с Хелисентой переоделись и прошли к королевскому святилищу. Рыцари Брамель и Эрда закрыли за ними дверь, оставив Глориан предаваться размышлениям.

– Возьми. – Хелисента протянула ей мешочек с огнивом. – Умеешь пользоваться?

– А как же! – Заметив вздернутую бровь своей дамы, Глориан вздохнула. – Я знаю, что особам королевской крови недостает некоторых умений, но ты и вправду думаешь, что северная принцесса не знает, как разжечь огонь?

– Иногда я забываю, что ты наследница двух тронов. – Хелисента подала ей железные клещи. – Это для гвоздей.

Они нарядились в плащи разных цветов, а сейчас обменялись ими, после чего Хелисента, надвинув капюшон, опустилась на колени, а Глориан прокралась к дверям святилища.

Тайную комнату Хелисента открыла в пятнадцать лет. Отец, зная, что у нее острый глаз, попросил дочь разыскать несколько свитков с деловыми записями в архивах замка. Перебирая свитки, она наткнулась на старый план Дротвика и заметила на нем два окна, которых снаружи не видела, – вплотную к комнате, где теперь располагалась королевская опочивальня. Прочесав замок, девочка нашла пыльный закоулок, заложенный с одной стороны кирпичами.

Должно быть, каменщики поленились заложить его целиком. Убедившись, что за королевой Сабран никто отсюда не подглядывает – там не было ни следа, только мышиный помет, – Хелисента сожгла план и рассказала о нем Глориан. Теперь это место принадлежало только им.

Входить надо было через щель за ржавой железной решеткой. Встав на колени, Глориан клещами вытянула гвозди, открыла проход и скользнула в него.

В темноте она достала из мешочка кремень и огниво. Уже при свете свечи поставила решетку на место. В ней ниточкой натянулось боязливое волнение. Впервые за шестнадцать лет она сбежала от своих телохранителей.

Лесенка была узкая. Хелисента подозревала, что королева-кошка могла проводить по ней своих любовников, хотя самовластная властительница скорее кичилась прелюбодеяниями. Вернее того, комнатушка просто оказалась ненужной, и ее замуровали, чтобы укрепить стены замка. Глориан прежде не решалась здесь побывать.

Ее мягкие туфли ступали почти беззвучно. Она прикрывала свечу ладонью, тень ее колебалась на стене. Заслышав голоса, она задула огонек и продвигалась вперед, пока не увидела слабый свет.

Щель в стене открывалась прямо в Большую палату. Мать сидела на кровати в свободной сорочке цвета старой кости.

– …Никогда не осмеливались восстать против Ваттена. У них молоко вместо крови и животы подбиты пухом.

– Герион теперь безопасен, согласна, – отвечала мать, глядя на расхаживающего по комнате супруга, – но нам не только его приходится опасаться. Ты сказал, болезнь пришла из Офандаута.

– Мои дружинники нашли селение почти опустевшим, – угрюмо ответил король Бардольт. – Иссин подхватила заразу, Сабран. Она умерла.

– Святой! На ней держался мирный порядок. Кому об этом известно?

– Только тем, кто плыл с нами в Элдинг.

– Какие ты принял меры, чтобы слухи не пошли дальше? – Королева встала. – Бардольт, мы уже ступили на зыбучий песок. Сперва обнаглевшая республика, потом гора Ужаса…

– Там все закончилось. Зараженное селение сгорело дотла вместе с трупами. Я оставил конных гонцов, чтобы оповестили, если болезнь снова поднимет голову. – Он ухватился за полочку над камином. – Один из моих дружинников выжил. Пусть Фортхард его осмотрит.

– Ты привез его сюда?

– Он не заражен.

– Малейшие признаки болезни в Инисе будут подпитывать слухи об извержении горы Ужаса. Глориан уже взяли на прицел.