День, когда пала ночь

– Фуртия говорит, что чувствует их и здесь, и желает знать, сколько их, – закончила она. В продолжение ее рассказа королевские особы молчали. – Она уверена, что камни таят хаос и погибель.

– За богами водится говорить загадками, но предостережение представляется достаточно ясным. – Королева Аркоро переглянулась с супругом. – Ваша Буревестница знает, где искать камни?

– Она не уточняла, но те, что я видела на Сейки, скрывались в огненной горе.

«Все это от извержения огненной горы», – сказал голос из ее сновидения.

– В наших землях одна и сейчас извергается – гора Елталай. Она расположена на восток отсюда, в Разбитой долине. – Король погладил подбородок. – Пробудившиеся в этом году боги тоже говорили о восхождении огня.

– Та гора, – спросила Думаи, – она недавно зашевелилась?

– В прошлом году. Вскоре после солнце померкло, и с тех пор все времена года выпадали необычными, даже у стен нашего дворца. В некоторых областях не вызрел урожай. – Помолчав, король добавил: – Ходят слухи о значительных извержениях за Бездной. Все это может быть связано.

«Я иду за тобой, дитя земли. Нам надо улетать, – прозвучал в сознании голос Фуртии, и Думаи встрепенулась. – Сейчас же».

Королева Аркоро озабоченно взглянула на нее:

– Вы здоровы, принцесса?

– Да. Простите меня.

У Думаи кружилась голова. Кожу одел холод.

– Если те камни пугают богов, боюсь, в них беда для всех нас, ваши величества, – сказала она. – Я прошу вашего разрешения лететь в Разбитую долину.

– Даже королева Сепула не властна над драконами. Фуртия Буревестница поступит, как ей угодно, – последовал ответ. – Полагаю, вы с ней связаны.

Думаи медленно кивнула. Королева Аркоро крутила кольцо на пальце подушечкой большого.

– В Разбитой долине все в дыму, там ревут обвалы. Земля под ней пышет смрадом, – предостерегла она. – После недавнего землетрясения моя бабушка запретила в нее заходить.

– Я готова встретить опасность.

– Вижу. – Королева Аркоро ответила на ее взгляд. – От вашего появления, возможно, разойдутся дипломатические круги, принцесса Думаи. В прошлый раз сейкинская особа королевской крови явилась сюда в неукротимой жажде власти. Также ваш визит может вызвать вопросы у дома Лаксенг.

– Понимаю. Все это слишком внезапно. Если хотите, я останусь в храме, пока Фуртия ведет поиски.

– Я не оскорблю связующих уз, разлучив вас с нею.

Думаи перевела дыхание.

– Вы можете посетить Разбитую долину, но я отправлю с вами двух сепульских драконов.

Королева замолчала. В шатер вошла Никея.

– Принцесса, – сказала она, – Фуртия Буревестница ждет у дворца.

Королева Аркоро вгляделась в лицо Никеи. Трудно было судить, что выражают ее янтарные глаза.

– Вы, должно быть, госпожа Никея, – заметил король Падар, пока слуга наливал ему свежего чая. – Добро пожаловать в Мозом Альф.

– Благодарю, достойный король. Я давно мечтала увидеть Золотой город, – ответила на беглом сепульском Никея. – Великая королева, простите мое вторжение. Фуртия Буревестница у ваших ворот.

Королева Аркоро подняла тонкую бровь.

– Должно быть, Мозом Альф в волнении, – отметил король Падар, прихлебывая чай.

– Полагаю, в городе бушует буря.

– Сюда веками не залетал при свете дня ни один дракон. Но рано или поздно люди должны были узнать, что их боги просыпаются. – Королева встала, подметая рукавами пол. – Принцесса Думаи, я вижу, что время не терпит. Король Падар сопроводит вас в Разбитую долину.

– Благодарю, – поклонилась Думаи. – Я признательна вам за гостеприимство, ваше величество.

К ее удивлению, королева подошла и обняла ее.

– Я рада иметь друга в Сейки. Не будем больше теряться, – мягко сказала она. – Возвращайтесь скорей, чтобы выковать прочную дружбу между нашими домами. А пока прощай, кость от кости моей.

38

Запад

Темное железо пело, падая на Вулфа. Тот отразил его мечом и увернулся от щита. Промахнувшись, Регни тут же ударила топором и зацепила его рукав. Они дрались на опушке Королевского леса, в виду замка, под летящими снежинками.

Накануне Вулф получил письмо от отца с пожеланием благополучного путешествия в Ваттенгард. Его до боли тянуло в Лангарт, но времени не было. Корабли вот-вот должны были отчалить.

Краем щита Регни попала ему по ребрам, вышибла дух.

– Проснись! – крикнула она; щеки ее раскраснелись от холода. – Ментцы не станут ждать, пока ты проморгаешься спросонок.

– А что, удар у ментцев такой же тяжелый? – спросил он, отдуваясь.

– А что, у овцы зубы такие же, как у медведя? – Она замахнулась топором. – Куда им кусаться!

Вулф поморщился, распрямился, и бойцы, топча собственные следы, с грохотом закружили по поляне. Регни всегда сражалась за победу. Вулф, как мог, отбивался мечом, но ее топор словно стал продолжением руки.

Она расцвела в эти зимние дни. С обведенными краской глазами, со снежинками в волосах, она точь-в-точь походила на ледяного духа, какими они представлялись Вулфу.

Упражнялись они, пожалуй, усердней обычного. Правда, в Добродетелях давно царил мир, но Бардольт никогда не доверял Гериону Ваттенваргу вполне, к тому же ментская знать всегда могла взбунтоваться против власти Хрота. А венчание – самое время для мятежа.