День, когда пала ночь

– Не могу знать, но давайте считать это удачей. Как я понимаю, вы не слишком свободно владеете сепульским, – заметила Никея. – А я, к счастью, говорю бегло. Могу послужить переводчицей.

– У королевы Аркоро найдутся свои.

– Но вам, несомненно, не помешает собственный, чтобы по оплошности не привести Сейки к политической катастрофе. Возможно, принцесса, вы научились плавать, но рыба из пруда не знает моря.

– Эта рыба уже устала от ваших непрошеных советов, – сообщила Думаи и закрылась в паланкине.

В первой части пути ее трясло. Наконец они спустились с невысоких гор, и Думаи пронесли через восточные ворота города. Она, запертая в паланкине, подсматривала в узкую щелку.

Скажи ей кто, что город может сиять как золото, она сочла бы это чистой воды легендой. Мозом Альф славился художниками и искусными ремесленниками, но, воочию увидев его великолепие – здания от земли до черепичных крыш сплошь покрывала тонкая резьба, – Думаи почувствовала, как замирает сердце. Каменщики, золотых дел мастера, художники стаями слетались к Каморотскому заливу, чтобы украсить все, к чему прикасались их руки.

За мраморными арками открывались сады со статуями. Вдоль улиц выстроились белые абрикосы и деревья снежных колокольчиков. Древнюю колыбель города отмечала монументальная башня звездочетов, созданная по замыслу одной из сепульских принцесс.

Паланкин влился в поток повозок, всадников и пеших толп, направлявшихся вдоль обрыва ко дворцу. Они пересекли русло реки Йевуйта, миновали рынок на берегу моря Солнечных Бликов. Вдали виднелся Легион залива – стоявший на якоре в глубоких водах флот парусных судов и бронированных таранных кораблей, предназначенных для обороны, исследования новых земель и торговли.

Раскинувшиеся рыбачьим неводом торговые пути королевства Сепул, подобно Снежной дороге, протянулись даже через Бездну. На городских рынках продавали товары половины мира. Несколько сейкинских купцов, не убоявшихся опасного плавания, торговали прямо с гребных лодок: янтарем, и золотом, и деревянными изделиями, покрытыми темным лаком, с перламутровыми вставками.

Думаи упивалась видами. Когда паланкин задержался, пропуская конную городскую стражу, ее взгляд привлекла компания моряков. Покрой их одежд был ей незнаком. Один показывал сепульской покупательнице серебряную миску. Та, кивнув, потянулась за кошельком.

– Как ты думаешь, откуда они? – обратилась Думаи к ехавшему рядом Канифе.

Тот взглянул:

– Я бы сказал, из-за Бездны.

– Южане, – подтвердила Никея. – В давние времена сюда доплыл один эрсирский принц и взял в жены Летнюю царевну. С тех пор кое-кто в Сепуле принял его веру – в свет и зеркала.

– Королева Аркоро это допускает? – удивилась Думаи.

– Наши боги не показывались много столетий, принцесса. Людям надо во что-то верить.

Мозом был первой столицей Сепула – был, пока некая царица не родила четырех дочерей-близнецов. Она разделила между ними полуостров, назвав каждую четверть по времени года, и тогда Мозом стал Весенним городом.

Теперь четверти снова слились воедино, и одна королева Сепула заняла Старый дворец. Он, белый как кость, с многоярусной крышей, раскинулся на высоком утесе над восточным берегом бухты, с которого открывался вид и на город, и на побережье. Главный его мост был перекинут через реку Йевуйта там, где она обрушивалась в море высоким водопадом.

Должно быть, над украшением этого здания трудились много веков: каждый карниз, каждая колонна оделись прекрасной резьбой, потолочные балки изображали цепь позвонков и изгибы ребер. Золотые изваяния сепульских драконов – с четырьмя когтями и струящимися бородами – охраняли вход.

Выбравшись из паланкина, Думаи все дивилась дворцу, его бесконечным чудесам. Позвонки и ребра восходили, как видно, к древней истории Сепула – в легенде о его основании говорилось о некой дракане, потерявшей свою кость при смене облика. Та кость превратилась в маленькую девочку, которая двадцать лет следовала за своей создательницей, выдумывая сотни уловок, чтобы добиться ее внимания. Наконец дракана заметила ее, и они вместе обосновались в Сепуле, где с тех пор в память о царице Харканар правили только женщины.

Три придворные дамы встречали их у входа, в колоннах которого Думаи узнала драконьи рога.

– Принцесса Думаи, – заговорила с легким поклоном та, что стояла посередине, – добро пожаловать в Золотой город. Королева Аркоро ожидает вас в Летнем саду.

Она говорила на сепульском.

– Я с нетерпением жду встречи.

Женщина замялась.

– Сегодня сильный ветер с моря. Мне несколько раз пришлось поправлять прическу, – проговорила она, с робким смешком указав на свою голову (ее прическа была строгой и совершенной, ее обвивали нити речного жемчуга). – Не хотите ли до встречи с ее величеством поправить свою, принцесса?

Никея кашлянула, скрывая смешок.