День, когда ты придешь

– Словно они были не уверены в себе?

– Именно. Оперативники спецподразделений обычно отличаются четкостью и

целеустремленностью действий – но здесь я их не почувствовал. В их перемещениях было

заметно колебание и неуверенность, построение оказалось несовершенным.

– Вот как… – протянул Курц.

– Значит, у них не было мотивации? Раз они не понимали смысла несвязных

приказов, которые спустило начальство, то не собирались рваться вперед, –

предположила Мао.

– Мы тоже оказывались на их месте. Неприятное чувство. Выполнять задание,

прекрасно понимая его глупость и бессмысленность – любой опытный боец искал бы

повод для того, чтобы отступить.

98

– Но все равно, хотелось мне понять, откуда они тут взялись и что за этим

скрывается…

Никто из митриловцев не расслаблялся. Несмотря на то, что признаков присутствия

противника и не было, они безошибочно чувствовали неуловимый запах опасности. Опыт

и боевое чутье подсказывали – ничего еще не было кончено.

– Пока информации не было. Но, кажется, командир предвидела, что

обстоятельства так сложатся. Ладно, оставим это. Что с Сагарой?

Крузо уже знал, что Соске жив, но ни единым словом не проявил свою радость.

– Сейчас он…

В этот момент в наушниках у всех троих взвыли сигналы тревоги.

Три часа, семь часов, десять часов – их неожиданно атаковали с трех разных

направлений. Предутренние сумерки разорвали факелы противотанковых ракет,

мелькнула цепочка трассирующих малокалиберных снарядов и вспышка выстрела из

орудия среднего калибра.

Мао мгновенно запустила на полную мощь систему радиоподавления, Курц

выстрелил, не целясь, чтобы ослепить противника, и сменил позицию, а бронеробот

Крузо, сорвав с крепления инфракрасную ловушку, швырнул ее вверх.

– Новые враги?! – выкрикнула Мао, резким боевым маневром уклоняясь от

мелькнувшей рядом ракеты.

– Ага. Не меньше трех, – отозвался уже запрыгнувший за скалу Курц,

стремительно выцеливая противника.

– Внимание, эти – другие! – быстро предупредил Крузо, выхватив и взяв

наизготовку автоматическую пушку и напряженно всматриваясь.

Сомнений не было – их противниками были новейшие бронероботы,

оборудованные системами маскировки, и, без сомнения, лямбда драйверами. Митриловцы

сумели избежать попаданий только потому, что выстрелы были сделаны с большой

дистанции, пусть и неожиданно, и выглядели скорее вызовом на бой, испытанием их

решительности и отваги, нежели действительной попыткой уничтожить.

Вражеские бронероботы приближались с трех сторон.

«Волшебные глаза» митриловцев одновременно зафиксировали всплески

энергетических выбросов. На этот раз залп был настолько мощным и быстрым, что

«Гернсбекам» не помогли самые резкие маневры уклонения. Ослепительные полосы света

мгновенно прочертили сумрачные джунгли, соединив противников в трехлучевую звезду.

Потом все погасло, оставив только догорающие искры.

Чудовищный удар, от которого бронеробот едва устоял на ногах. В глазах Крузо

отразились панически прыгающие сигналы на панели повреждений. «Фальке» лишился

нижней части левого манипулятора, от локтевого сустава – энергетический выброс

разорвал искусственные мышцы, как нитки, и легко срезал скелетную ферму.

Если верить информации, поступающей в реальном времени по боевым каналам

связи, бронероботы Мао и Курца пострадали не меньше – количество серьезных и мелких

повреждений зашкаливало. М9 Мао лишился половины головы, а Курц остался без своего

главного оружия – снайперской пушки.

Ситуация быстро перешла бы в разряд критической, случись новая, такая же

стремительная и неотразимая атака. Однако секунды текли, а выстрелов не было.

Хладнокровно выдвинувшись вперед, в пределы видимости, новые противники

остановились на склонах пологой котловины, словно красуясь.

Все три бронеробота напоминали тип «Чодар», но существенно отличались в

деталях. Объем верхней части торса был увеличен. На затылках граненых, словно алмазы,

голов не было гибких хвостов радиаторов. Вместо них торчали острые лезвия, делая БР

похожими на птеранодонов. Они выглядели гораздо более мощными, чем предыдущие

модификации «Чодаров», в их силуэтах слилась подвижность и свирепая, жестокая сила.

Лев и пантера – такой была бы разница, если поставить их рядом со стандартной моделью.

99

Окраска боевых машин тоже не была одинаковой.

Черный, белый, красный.

Первый – с громадным мономолекулярным резаком, манипуляторы второго

сжимали громоздкую шестиствольную пушку Гатлинга, третий был вооружен

крупнокалиберным снайперским орудием.

– Приветствую вас, остатки разбитого Митрила. Счастлив, что могу

поблагодарить за теплый прием в Сан-Франциско.

Из динамиков стоявшего посередине черного бронеробота раздался мужской голос.

Знакомый голос.

– Фаулер?