День, когда ты придешь

Прячась за корпусом бронеробота, Соске нажал кнопку пульта дистанционного

управления, которую все это время сжимал в руке. Это были последние команды

бронероботу, которые он набрал, перед тем, как покинуть кокпит. Полумертвый

«Бушнелл» произвел последний залп из всего оставшегося встроенного вооружения.

Загрохотал 12,7-миллиметровый пулемет, хлопнули пусковые установки ближнего

действия, выбросив дымовые гранаты и небольшие противопехотные мины. Разлетевшись

101

веером, они взорвались, испещрив воронками ровный газон. Шрапнель выкосила кусты,

со звоном посыпались стекла из окон особняка. Штукатурка, щепки от рам, летящие со

второго этажа, клубящийся белый дым – обстреливавшим Соске амальгамовским

пехотинцам пришлось на время укрыться, о прицельной стрельбе в таких условиях можно

было даже не думать.

Соске использовал этот краткий миг замешательства на сто процентов.

Окруженный дымом и тлеющей травой, он вскочил, молнией промчался через внутренний

дворик и плечом вперед протаранил остатки полуразбитой рамы ближайшего окна. Уйти с

открытого места, заставить врагов драться в ограниченном пространстве – единственный

шанс.

Как раз перед тем, как влететь в коридор на первом этаже, Соске бросил последний

взгляд вверх, на террасу. Не обращая внимания на свистящие осколки и пули, Калинин

пристально смотрел на него, сверху вниз.

«Это правда»?

Вопрос. Одними глазами.

Ясный и четкий ответ, читаемый по движению губ:

«Я иду. Попробуй меня остановить».

Все было сказано.

Влетая в окно вместе с осколками битого стекла, Соске поймал стволом силуэт

вражеского пехотинца и нажал на спуск.

Время слов закончилось, осталось только драться.

Он должен выжить и идти дальше – любой ценой.

Тяжелый транспортный вертолет шел, едва не царапая брюхом верхушки поросших

джунглями скал, разгоняя винтом низко ползущие клочья облачного тумана, дребезжа,

трясясь и раскачиваясь.

Как Лемон ни теребил и не тряс радиста, торопливо щелкавшего кнопками и

крутившего верньеры настроек, тот отвечал только одно: «Связи нет. Ни на основном, ни

на запасных каналах – никого»!

– Так куда же мы летим?! Нас собьют! – пытаясь перекрыть рев турбин, с

тревожным выражением на лице прокричал Лемон, повернувшись к Кортни. Тот проорал

в ответ:

– Да чтоб я знал!..

– Тихо, тихо! – вмешался каперанг Сеалс, сидевший на соседней скамейке. – Даже

если вертолет отоварят зенитки, на такой высоте мы сможем приземлиться на

авторотации. Ты слышал про «кривую мертвеца1»?

– Не утешает! Мы долбанемся так, что костей не соберешь!..

– Малыш, не скули! Это уже детали!

– Если б знал, что мы попрем вперед вот так, не глядя, – в жизни бы с вами не

связался!..

Вертолет дернулся и подпрыгнул, Лемон чуть не прикусил язык.

– Тысяча чертей! Так и знал!.. – ухватившись покрепче и ручаясь на чем свет стоит,

француз обвиняющее заорал, обернувшись к вцепившейся в скамейку рядом с ним

молодой женщине с азиатским разрезом глаз. – …А ведь это все из-за тебя!

Она держалась цепко, и дикая тряска и прыжки, от которых, казалось, по кабине

вертолета должны туда-сюда летать вывалившиеся челюсти, не слишком ее беспокоили.

Обратив бледное лицо к грузовому трюму, где за занавесом взлетевшей пыли виднелась

скорчившаяся массивная фигура, и мрачным голосом произнесла:

– Не скули. С эти парнем сможет справиться только он.

1 Жаргонное наименование диапазона высот и скоростей, находясь в которых, вертолет может совершить

аварийную посадку на авторотации.

102

– Ага, а если Соске убьют, что нам делать с этим роботом? Как вы там его

называете – «Лаэватейн1»?

– Бросить или взорвать – как больше понравится, – отрезала женщина, и спросила,

подвинув ко рту микрофон головной радиогарнитуры: – Слушай, ты в этом уверен?

В наушнике прозвучал синтезированный механический голос:

– Т а к т о ч н о .

Когда Канаме окружили и вывели в коридор несколько «Аласторов», она поняла,

что бой уже бушует вокруг самого поместья. Грохот пулеметной стрельбы раздавался все

ближе, потом надвинулся низкий гул турбины бронеробота второго поколения, а еще

через минуту все здание дрогнуло и качнулось от мощного взрыва. Стекла вылетели,

зазвенев по полу, шторы надулись пузырями, содрогнулась и попадала мебель.

– Куда мы идем?

Стражи не ответили, как она и думала. Хотя она и так знала ответ – ее вели на

вертолетодром – широкую площадку, расположенную сразу за парком. Он собирался

забрать ее и сбежать.

– И кто это? Кто там стреляет?

Ответа можно было не ждать, но… из-за широких спин неожиданно прозвучал

другой голос.

– Это он.

Леонард шагал быстро, мокрый черный плащ летел за ним по коридору. Он

спешил, словно… словно за ним кто-то гнался.

– Он?..

– Да, именно он.

Соске?!

Миновав Канаме, Леонард цепко схватил ее руку, и потащил за собой.

– Идем.

– Нет…

Какое знакомое чувство. Она попыталась вырваться – тщетно. Совсем так же, как

тогда, с Соске… нет, он сжимал ее руку даже сильнее, чем Соске. В этой хватке не было

ни капли колебания или неуверенности.

– Я… я…

– И что ты сделаешь, если встретишься с ним? Прыгнешь в объятия и попросишь

забрать тебя отсюда? Но куда?

Канаме не нашла, что ответить.