День конституции

Зря он втянул Татьяну в это дело, решил Денис, опять надевая толстовку и запирая за собой дверь квартиры на Вавилова. Завез бы сам на почту или в «Правду». Нет ведь, поддался панике, испугался, что синюю «Шкоду» заодно с ним объявили в розыск. Хотел скорее лечь на дно. А, может, и успел бы. Может, переоценил силу и мощь КГБ. Там тоже люди, и тоже, наверное, ошибаются или перестраховываются…

Неожиданно ему вспомнилась сценка из далекого детства. К ним в Тулу явилась погостить бабушка из Белгородской области, мамина мама. Денис тогда, кажется, пошел во второй класс. Или в третий. Со свойственным ему любопытством он стал выведывать у нее подробности жизни. Бабушка не любила предаваться воспоминаниям, но в тот раз почему-то отступила от правила и рассказала внуку много интересного. Например, о том, как сидели всей семьей в подвале осенью сорок первого, когда шахтерский поселок в Донбассе, где их застало наступление немцев, обрабатывала артиллерия с обеих сторон. Или о том, как она чуть не умерла от голода в своей деревне в тридцать первом. Или про то, как ее дедушка, Денисов прапрадед, напевал в узком кругу:

– А як йидэ ГПУ,

Ховаемся в крапиву…

Прадеду повезло. Его, ветерана Первой мировой войны с Георгиевским крестом за храбрость, крепкого и работящего крестьянина, не выслали в Сибирь во время угара коллективизации. Кем-то из односельчан вовремя предупрежденный, он бросил всё добро, дом и, в чем был, вместе с женой и детьми навсегда бежал из родных мест. Начали обживаться заново, пока не грянула еще одна война.

Денис мало что еще понимал и, конечно, не знал о существовании западных радиоголосов. Однако тот рассказ бабушки впитал и воспринял необычайно близко к сердцу. От государства, не знавшего пощады к простым людям, а вернее, даже не желавшего знать что-нибудь об их судьбах, особой милости не жди – такой вывод он вынес пока на интуитивном уровне. И, хотя в дальнейшем карьеру делал рядом с властью, разумеется, подлаживаясь под нее, в глубине души сохранил это разделение на «мы – они». Потому и от высокой чести стать членом КПСС деликатно уклонился, благо известинские порядки позволяли…

Мимо дома № 14 по Аргуновской улице он, накинув капюшон на голову, и нарочно подволакивая ноги, как после бурной ночи, прошел ровно в восемь ноль-ноль. Шторы с подсолнухами на окне не было.

– Татьяна Андреевна, подождите, пожалуйста!

Она оглянулась. Две старшеклассницы, на вид очень развитые девушки, шатенка и блондинка, стоя у входа в учительскую, прямо-таки поедали ее глазами. Обоих, как видно, раздирало сильнейшее любопытство. Только что дали звонок на урок, и Татьяна спешила к своему третьему «Б». Что еще за визит на высшем уровне, подумала она.

– Жду. Говорите.

– Вам посылка, – сказала шатенка.

– Посылка? – Татьяна удивилась.

– Нас попросили передать, – блондинка протянула ей крест-накрест перевязанную золотистой ленточкой коробку конфет с эмблемой фабрики «Красный Октябрь».

– А вот письмо, – в руках у шатенки появился маленький подарочный конвертик с нарисованной розочкой.

– Откуда?

Девушки чуть потупились для приличия.

– От мужчины. Он сказал, что вы сами всё знаете, – сообщила шатенка.

Она явно была бойчее подруги.

– Какого мужчины? Где вы его откопали? – строго спросила Татьяна.

– Тут, недалеко. На улице. Вернее, на остановке. Очень просил…

Если бы не начинавшийся урок, она, возможно, расспросила бы их подробнее. Но третий «Б» не мог столько ждать.

– Больше так не делайте! – велела Татьяна, подхватывая коробку и набирая ход по направлению к спортзалу. У самой двери, за которой раздавались торжествующие вопли детворы, она всё-таки не выдержала, остановилась и вскрыла конверт.

Подписи не было, но почерк она не спутала бы ни с каким другим.

«Солнце мое, я люблю тебя! Этот подарок – твой.

Открой его обязательно!»

– Чтоб тебя…

Она чуть не выругалась в полный голос. Потянула на себя золотистую ленточку и сняла крышку. Конфет под ней не было. Почти всю внутренность коробки занимал пакет из писчей бумаги, явно самодельный. Сверху лежала записка.

«Танечка, это очень важно. Срочно передай всё Алексею, только осторожно!

Пакет не открывай и сожги обе записки. Я потом объясню.

Д.»

«Вот уж нет, – подумала Татьяна, – теперь не надейся». Под пакетом, как она успела выяснить, уместился еще и тонкий, как пачка дамских сигарет, мобильный телефон.

Борт № 1 авиаотряда особого назначения вырулил к терминалу «Внуково-2» без пяти четыре. Президента Союза ССР встречал министр обороны, кандидат в члены Политбюро Громов. Других официальных лиц в аэропорту не было.

– Борис Всеволодович, вы можете объяснить, что произошло?

Президент не повышал голос, но те, кто знали его, по глазам могли определить, что сейчас может раздаться взрыв.