День конституции

«Сговорились они, что ли, бить меня сегодня? Ох и сценка у нас, но без фонтана. Любовный треугольник в полном составе, – подумал Алексей. – Объясниться как-то надо бы».

– Что у тебя на работе? – спросил он вместо объяснений.

– Главный вчера сам звонил домой. Заверил, что всё окей, можно в понедельник с утра выходить и выдавать вал по плану, – радостно сообщил Денис.

Они помолчали под шум толпы и звуки проверяемого усилителя.

– Таня, спасибо тебе огромное, нечеловеческое просто, – теперь голос Дениса был очень серьезным. – Я тебя, конечно, втянул в эту историю. Думал, без последствий обойдется. Ну, и обошлось ведь, да?

Татьяна не отвечала.

– Обошлось? – повторил Денис уже громче.

– Считай, что обошлось, – сухо сказала она.

Все опять помолчали.

– Мы потом еще поговорим, да? Посидим где-нибудь, если вы не против, – Денис поправил свой оранжевый шарф. – Я пойду пока, сына поищу. Ладно?

– Ладно. Поищи, конечно, – ответил за обоих Алексей. – Кстати, возьми, он же твой.

Гончаров полез за пазуху и выудил мобильный телефон, который достался ему от Татьяны.

– Нет, оставь себе, – помотал головой Денис. – На память.

– О чем?

– Не о чем, а о ком. О хорошем человеке.

– Ты про кого сейчас? – не понял Алексей.

– Был такой, Панин Виктор Васильевич. Может, расскажу после, – Денис махнул рукой, поморщился, как от сильного ветра, хотя было тихо, и нырнул в толпу.

Алексей внимательно посмотрел на мобильник и аккуратно положил его на место, рядом со значком.

Телефон зазвонил, когда отзвучала «Патриотическая песня» Глинки и заговорил первый оратор. Алексей плотно прижал мембрану к уху, зажав второе ухо перчаткой. Это был Олег Большаков, с которым он все эти дни исключительно созванивался, но так и не встретился.

– Новости слушаешь, смотришь? – весело спросил тот.

– Про митинг?

– Какой, к чёрту, митинг! Про Крючкова в курсе?

Про председателя КГБ Крючкова он знал еще вчера вечером. Сначала сообщили по Би-би-си, потом необычайно скоро подтвердили в программе «Время». Один из, казалось, вечных членов Политбюро умер в субботу от обширного инфаркта. Было объявлено, что его государственные похороны состоятся на Красной площади.

– Ты думаешь, это не просто…

– Типун тебе на язык, – перебил его референт секретаря ЦК. – Старик переживаний элементарно не вынес. У него такое под боком творилось! Сам знаешь, короче.

– Сочувствую, – пробормотал Алексей.

– Побереги свои сочувствия. А знаешь, кто вместо Крючкова? На кого только что указ подписан?

Кроме Сергеева, Алексей не знал других замов председателя КГБ, да и вообще не представлял себе реальный механизм назначения на столь высокий пост. Он пожал тем плечом, которым поддерживал трубку.

– Без понятия.

– На моего шефа, Виктора Ивановича Мироненко, – торжествующе объявил Олег.

– Ничего себе…

– Так-то! Переезжаю в понедельник на Лубянку.

«Теперь в гости просто так, пожалуй, не сходишь», – про себя сделал вывод Алексей.

– Чего молчишь? Решил, что возгоржусь, забуду земляка? – спросил Большаков.

– Да хватит тебе.

– Не хватит, – Олег сменил тон на деловой. – Излагаю план действий. После обеда в понедельник, скажем, где-то в четырнадцать десять звонишь мне на мобильник. Номер я пока не меняю. Оформлю тебе пропуск, заскочишь и поболтаем.

– О чем?

– О том, как варить суп с котом. Не тормози! Мне в этом доме свои люди будут ой как нужны. Понял?

– Ты мне предлагаешь…

– Да, Лёша, я тебе предлагаю. Должность мы под тебя придумаем, и не ссы.

– А как же генеральный секретарь? – спросил Алексей растерянно.

Олег, судя по звуку, ухмыльнулся в трубку.

– Мы с этого плацдарма еще дальше прыгнем…

Вид после телефонного разговора у Алексея точно был обалдевший, потому что Татьяна тревожно спросила:

– Что произошло?

– Так, предложили кое-что, – сказал он задумчиво.

– Интересное?

– Даже слишком.

– Насчет работы?

– Угу.

– Секрет? – она посмотрела на него своими чудесными глазами.

«Что, Алексей Николаевич, дождался? Вперед и дальше на буксире за дорогим однокурсником? Ну, а почему бы нет, собственно? Так команды и сколачиваются. А где успешные команды, там всегда дивиденды. Там малые, большие и даже очень большие радости. Только теперь даже в Болгарию могут не пустить. И вообще, этого ли ты хотел по-настоящему?»

– Скажешь? – настойчивее спросила Татьяна.

– В понедельник скажу. Обещаю, – ответил Алексей.

«Интересно, как она к этому отнесется?» – пронеслось в голове.

Из информационного сообщения о пленуме ЦК КПСС

…Члены Центрального Комитета тепло поблагодарили Егора Кузьмича Лигачева за его многолетний самоотверженный труд по сохранению единства партии, воспитанию партийных кадров.