День коронации

Однако автомат, как оказалось, нацелился не на «Циолковского». Внезапно черноту видео озарила бледно-фиолетовая вспышка взрыва. В ее неверном свете на секунду стал виден разваливающийся на куски челнок и какие-то мелкие обломки. Незваные гости, как выяснилось, лишь чуть-чуть не успели долететь до орбитальной станции – несколько сотен метров!

– Теперь и наша очередь… – прошептал Малявин и закрыл глаза.

Но второго выстрела не последовало. Радар показал быстро удаляющуюся от станции оранжевую точку и – все.

– Кто-нибудь объяснит, что это было?! – севшим от пережитого голосом спросила Мария Игнатьевна.

– Нас кто-то защитил, мама, – просто ответил Миша. – Уничтожил наших врагов с помощью автоматического модуля…

– Не кто-то, а сам Архистратиг… – прошептал отец Георгий, появляясь на пороге кают-компании.

– Прекрасно! Но дальше-то что нам делать? – успокоилась Мария Игнатьевна.

– Ждать, – ответил отец Георгий. – Просто ждать…

И они сидели перед экранами, шарили в эфире, ловя сообщения на незнакомых языках. Связь с «Временем» была утрачена, но немецкие каналы сообщали: референдум проходит в Томске, референдум проходит в Барнауле… Комитет «Общества возрождения России» арестован… наблюдатели ведут прямой репортаж из Казани… президент «Трансинвестбанка» покинул Россию на частном самолете… референдум проходит в Астрахани…

– Боже мой, я ушам своим не верю! – повторяла Мария Игнатьевна.

– Видно, совсем мы допекли Господа своими молитвами – и вот Его воля, – отвечал отец Георгий. – Долготерпение Божье – не резиновое. Ох, как голова трещит!..

– До коронации заживет, – пошутила княгиня. – Однако печальная это будет коронация!

– Но она будет!

– Я все равно чего-то боюсь…

– Ваше сиятельство, это уже было однажды: и отрок, которого избрали в государи, и необходимость прятаться от врагов, и боязнь его матушки, великой старицы Марфы… Было! И кровь лилась! Именно так началась судьба династии, именно так воскресла страна. Все правильно, ваше сиятельство, все правильно…

– Да, мы это в курсе истории проходили, – подтвердил Миша. – Но я хотел, чтобы это был Алеша. Он старше, он был лучше готов…

В этот момент снова ожил модуль связи.

– Говорит Ясный, говорит Ясный! Ответьте, «Циолковский»…

Миша, стоявший ближе всех, обрадованно включил микрофон.

– «Циолковский» на связи! Ясный, мы живы!..

– Отлично! – прилетел ответ. – Через три часа за вами придет челнок. Будьте готовы, Ваше Величество!..

– Величество?!

Миша растерялся. Его в корпусе даже князем не называли, а только – кадет Гагарин. Что и как отвечать – он понятия не имел.

– Именно! Референдум состоялся. За вашу кандидатуру отдали голоса девяносто восемь человек из каждой сотни! Явка на участки потрясающая!.. Полиция почти везде перешла на сторону народа. Армия не покинула казармы. Российская империя возродилась!..

– Рано праздновать, – перебила радостный голос Мария Игнатьевна. – Столько еще работы впереди… Миша, ты нос не слишком-то задирай. Помнишь: «Тяжела ты, шапка Мономаха»?..

– Я – один за четверых, – ответил сын. – Они со мной, мама. Вчетвером справимся.

Олег Дивов Последнее интервью

В Шереметьеве на рамке Ник зазвенел.

– Документики на аппаратурку предъявляем, – лениво буркнул пограничник.

«Аппаратурка» была вписана в паспорт, удостоверение репортера и командировочный лист. Вспомнив, что это еще не все, Ник выложил на стойку карту медстраховки и почувствовал себя голым: кончились его документики.

Пограничник неспешно сверял данные, а Ник, напустив на себя равнодушный вид, оглядывался по сторонам. За стеклянной стеной разгоралось московское летнее утро, и от одной мысли, какая раскаленная сковородка ждет снаружи, пересохло во рту.

Но это ерунда по сравнению с тем, куда ты попал вообще.

Ник не ждал, что ему будет так тревожно. Разум подсказывал, что это только первое впечатление и скоро пройдет. Ник просто раньше не видел настолько безлюдного аэропорта. Наверное, все дело в пустоте, она ненормальна и пугает. Аэропорт обычно полон движения, а здесь – никого. В отдалении трое полицейских болтают с парой штатских, мимо них ползет робошвабра, а за ней понуро бредет некто в сером с тряпкой и ведром.

Ника должен был встречать Гоша Васильев, оператор московского бюро. Судя по метке на карте, он в терминале, но куда спрятался – непонятно. Итого, даже если считать местных, нет и десятка человек на целый зал прилета.

Один из крупнейших аэропортов Европы, пятьдесят миллионов пассажиров в год – и вот закономерный конец. Довыпендривались.

Как говорят сами русские, если ты плюнешь, коллектив утрется, а если плюнет коллектив, ты утонешь.

Что случилось с вашей страной? Она утонула.