День Космонавтики(СИ)

- Сейчас, - мой голос зазвенел, - первый в мире космонавт как и пятьдесят восемь лет назад совершит свой первый полет. Конечно, это даже не реконструкция, но нам бы хотелось, чтобы вы почувствовали, что люди испытывали тогда, чтобы вы хоть немного прикоснулись к тому, чем мы все можем гордиться.

Саня в последний раз махнул рукой и скрылся за макетом.

- Сейчас взлетит, - произнес кто-то в толпе.

Без иронии. Без смешка.

На телефон мне пришла смс-ка от Петра Игнатьевича. "Все готово". Я проглотил комок в горле.

- Давайте хором, - сказал я. - Давайте скажем, как Юрий Алексеевич: "Поехали!".

- По-е-ха-ли! - с готовностью проскандировали люди.

Несколько шаров взмыли в небо.

Едва не выронив телефон, я отбил ответную смс-ку Петру Игнатьевичу. "Давай!".

- Поехали!

Под макетом вспыхнуло красное, а затем зеленое пламя. Оно выстрелило вверх. Ракета окуталась белым дымом. В следующую секунду Игорь ее повалил, и это осталось не замеченным, потому что даже у меня создалось впечатление, будто макет с ревом стартовал в космос на огненном столбе.

В небо, в небо, в небо.

Пуфф! Пуфф! Пуфф! Петарды, взмывая на двадцати-тридцатиметровую высоту, взрывались разноцветными брызгами. Огромные одуванчики вспухали и гасли, искры золотили бледную синеву небосвода, опадая дождем. Пуфф! - и новые цветы на несколько мгновений раскидывали отпечатывающиеся на внутренней стороне век ослепительно-яркие лепестки.

- Ура-а!

Я чувствовал радость людей, как свою собственную.

Мэр с охраной и депутаты принялись спускаться по лесенке с помоста. Куратор культурных мероприятий задержался, поглядывая на салют с непонятной кривой улыбкой.

- С Днем Космонавтики! - крикнул я в микрофон.

- Ур-ра-а! - поддержал меня народ.

Куратор, тридцатилетний лощеный тип с бесцветными глазами, подошел ко мне через несколько секунд, когда взлетали со свистом последние петарды, и, отвернув головку микрофона, вполголоса произнес:

- Константин Сергеевич, ну разве вы не видите, насколько ваше представление убого?

Урод тупой.

Я разжал кулак, только когда он ушел. Важный, уверенный, здорово располневший на должности за год.

Вечером мы все встретились у Петра Игнатьевича в его небольшой квартирке, уставленной пластиковыми макетами парусников, танков и космических кораблей. Рулоны чертежей, два книжных шкафа, плакаты с Гагариным и Терешковой, стол, переставленный от окна в центр комнаты. Стулья и табуретки. Желтый ковер с медведями на стене. Запахи табака, пыли и растений, чахнущих на подоконнике.

На столе - селедка и картошка, маринованные огурцы, хлеб, бутылка водки и желтое пятно от лампочки под абажуром.

Я взял слово.

- Петр Игнатьевич, ребята, - сказал я, подняв рюмку. - Сегодня все получилось замечательно! Наверное, за три года, это лучшее, что мы сделали. И пусть жлобы из мэрии утрутся! Как бы ни было, это наш праздник!

Петр Игнатьевич кивнул.

- Ура! - крикнул Леха.

Руки потянулись к центру стола, рюмки, словно спутники, вышли на орбиту и столкнулись в воздухе с хрустальным звоном.

Мы выпили.

- Было круто! - сказал блондинистый Семка и толкнул кулаком в плечо Саню. - Я почти поверил, что мы запустили его в космос.

- Я бы попробовал, - улыбнулся по-гагарински Саня. - Только летное осталось всего одно, под Самарой. Там, правда, лишь на Эйрбасы с Боингами учат.

- Жалко, что мы теперь не летаем, - вздохнул Игорь, накалывая картофелину, будто отправляя снаряд по навесной траектории.

- Полетим! - с уверенностью сказал я. - Хрен им всем, уродам.

Петр Игнатьевич пошевелил седыми бровями.

- А людей все меньше, - проговорил он. - Не интересно никому.

Все притихли. Саня посмотрел на меня.

- Потому что официоз! - с жаром возразил я. - В первую очередь это власти не нужно, вот она и старается из праздника сделать картон. А на следующий год увидите, сколько придет. Только не потому, что суббота будет, а потому что мы Саню-Гагарина запустили! И вообще классно все сделали!

- В следующий раз СК не дадут, - сказал Семка. - Его вроде продать хотят в Германию, какому-то коллекционеру.

Какое-то время мы молча ели.

Селедка с картошкой - вкуснотища! Еще селедка - жирная, какая надо, в масле. Я прикидывал, как быть со скафандром через год.

Может, этот выкрасть? Или купить оранжевой ткани, Игорюхина мать сошьет приблизительно похоже, прикрепим мотоциклетный шлем...

Лажа, конечно, будет.

- Слушайте! - сказал Леха, тряхнув крашеной челкой. - У меня есть контакт во Львове, так он говорит, что у них там в цехах автобусного до сих пор ЛАЗ, возивший Гагарина с Титовым к стартовому столу на Байконуре, стоит. Круто, да? Его бы как-то к нам переправить!

- Не выйдет, - качнул головой Петр Игнатьевич. - Даже если автобус получим за бесплатно, просто не потянем транспортировку. Наверняка он не на ходу и начисто проржавел. Нет, никто не вложится.

Я скрипнул зубами.

- Суки!

От удара кулаком подскочила вилка. Саня вздрогнул. Петр Игнатьевич, подобрав куском хлеба масло на тарелке, слабо улыбнулся.

- Константин, не надо бороться с ветряными мельницами.