День красных маков

Мартин указал на дверь, желая обозначить всё здание.

– Райан Гиггз? Уэйн Руни? Ещё один Дэвид Бэкхем? – Он старался, чтобы в голосе звучал вопрос.

Охранник кивнул.

– «Манчестер Юнайтед»!

Мартин ещё раз попытался объяснить, показывая на свою грудь:

– Я – Дэвид Бэкхем. Я – солдат, – потом на продолжавшего улыбаться охранника: – Ты – Райан Гиггз, – и на стену: – Здесь есть ещё Дэвиды Бэкхемы? Тут или там? – Мартин указывал пальцем на разные части здания.

Парень просиял.

– А! – воскликнул он, будто до него наконец дошло, и яростно закивал. Мартин замер в ожидании. Манч Ю низко наклонился над лицом Мартина и, выдержав паузу, сосредоточившись на словах, почти прошептал: – Алекс Фергюсон!

Разочарование было таким острым, что Мартин захотел его ударить, но вместо того улыбнулся и прошептал в ответ:

– Нет, кретин, не Алекс Фергюсон и не прочая твоя паршивая команда. Ненавижу тебя, недоумок.

Молодой охранник расплылся в улыбке и похлопал Мартина по плечу.

День был длинный, и до следующей смены караула Мартин чувствовал себя прескверно.

Он надеялся, что там, в большом мире, кто-то пытается его спасти. Конечно, надеялся. Он верил, ведётся какая-нибудь дипломатическая деятельность, или, по крайней мере, большие шишки занялись его вопросом и подключили разведку, чтобы начать переговоры. Это была гонка на время. Успеет ли армия прийти на помощь до того, как захватчики решат его убить? Такая простая схема всегда применялась в отношении заложников. Заложник. Было тяжело думать так о себе. Мартину не приходило в голову, что его упомянут в новостях и что дома могут узнать о случившемся. Но Поппи, конечно, обо всём сообщила группа связи с семьёй. Прежде чем отправить солдат в Афганистан, им объяснили, как всё происходит. Мартин отметил эту информацию, но большого значения ей не придал. Как и другие солдаты, он верил – вероятность, что ему и его семье понадобятся услуги этой группы, весьма и весьма ничтожна. Ситуации, требующие оперативного вмешательства, случаются только с другими людьми, так ему казалось.

Мартин был вне себя при мысли о том, как волнуется Поппи, но даже не мог себе вообразить, что приятели, с которыми он проводил время в баре, узнали его историю из газет, что она известна фанатам «шпор», жителям его города, его страны. Он и представить себе не мог, что статью о нём вырежут из газеты и повесят на стене автомастерской, где он работал, приклеят к плакату у ворот школы, в которой он учился – но именно это должно было в скором времени случиться.

Мартин, как многие, считал себя самым обыкновенным человеком. Чей-то муж, чей-то сын, чей-то сосед; вряд ли он сам или события его жизни могли бы стать предметом интереса незнакомых людей. Ведь такого просто не могло случиться: обычный парень, ведущий обычную жизнь, внезапно попал в такую необычную ситуацию. Мысля логически, Мартин приходил к выводу – такое могло произойти с кем угодно, выбор лишь по чистой случайности пал на него; он ничего плохого не сделал и ничем этого не заслужил. Или заслужил?

Как и Поппи, Мартин мало задумывался о Боге и Царствии Небесном, но в тяжёлых обстоятельствах многое начал воспринимать по-другому. Перебирая причины, почему здесь оказался, Мартин снова и снова возвращался к мыслям о религии. Его поражало, почему во имя Бога и веры люди воюют, с радостью бьют, калечат и убивают друг друга? Хорошая же это религия, раз одобряет такое.

Он пытался понять, чем живущие здесь люди жертвовали ради своих верований. У них было так мало; а если бы не торговля опиумом и поддержка террористической организации, у них не было бы вообще ничего. Бороться и умирать для них значило только ставить под угрозу жизнь и будущее своих близких.

Мартин думал о своей смерти. Интересно, куда он попадёт, если попадёт куда-нибудь? Он просил о помощи, он поверял свои страхи кому-то всемогущему. Представления Мартина о Боге были весьма поверхностными, но он понимал – если уж взялся молиться, надо верить в того, кому молишься. Он не мог с уверенностью сказать, слышал ли кто-то его молитвы, но от них становилось легче. Возможно, он всего лишь успокаивал сам себя, но с той же вероятностью там, наверху, был некто всевластный, посылающий ему спокойствие и надежду. Кто знает…

Мартин по-прежнему представлял себе, как говорит с Поппи, и ясно слышал её голос, видел, как она поправляет прядь волос, чтобы не лезла на глаза, как утирает слёзы тыльной стороной ладони…

Если возможность говорить с женой сквозь тысячи миль и целую жизнь не была ответом на его молитвы, то чем тогда она была?

Глава 7

Готовясь к визиту Роба и майора, Поппи отполировала всю квартиру. Ей было важно показать – всё вокруг сияет чистотой, значит, хозяйка спокойна и держит себя в руках. Мысль, что майор Хелм относится к ней снисходительно, была невыносима. Он должен был понять, она ничем не хуже него. Да, он смог сделать хорошую карьеру – и что теперь? Снова к вопросу о везении. Роб улыбнулся Поппи, когда она открыла дверь. Энтони Хелм стоял за его спиной и топтался на месте, словно собирался передумать и уйти.